Мирослава Адьяр - Страсть Волка

Повернув голову в сторону, я вижу Имрана, лежащего на полу, и, к моему удивлению, он все еще дышит. Хрипло и слабо, но дышит! Почему-то меня это невероятно радует и даже вызывает что-то похожее на облегчение.

Но ведь раны кажутся такими серьезными! Он истекает кровью, даже рубашка на груди красная, промокшая насквозь, но Имран все еще не отправился в чертоги Галакто.

И почему капитан его не добьет?

Дернувшись, я понимаю, что крепко привязана к вертикальной доске, а руки закреплены над головой кожаными ремнями. Тут без посторонней помощи не вырваться! И поблизости нет ничего острого, чтобы освободиться.

– О чем думаете, Нанна? – спрашивает Альгир, а в его голосе – ни единой эмоции. Он точно каменный, ничего не чувствующий. – О моем дорогом Имране? Не стоит. Вам лучше волноваться о собственной судьбе.

– П-почему? – губы едва шевелятся, рот и язык кажутся чужими, распухшими и пересохшими. Душу бы продала за глоток влаги, даже самый маленький! – Чего вы от меня хотите? Эти женщины… чем они провинились перед вами?!

– Я бы дал вам пожить, Нанна, вы меня развлекаете, – Альгир улыбается, но его глаза остаются холодными, как лед вокруг замка. – Вы самоотверженный, чуткий, добрый человек, готовый на что угодно, только бы помочь близким, и это – ценное качество. Я бы даже мог подарить вашей матери несколько лишних лет жизни, которых у нее не было… – капитан поворачивается к Имрану, – и уже не будет, к сожалению. Он попытался вмешаться в естественный ход вещей, а за это придется заплатить.

– “Естественный ход”?! – я чуть не задохнулась от ужаса, вспоминая упрятанные в колбы тела других невест. – Вы – убийца! Мои родители об этом узнают! И правитель!

Улыбка Альгира становится шире, превращаясь в настоящий хищный оскал.

– О, дорогая, вы думаете, что он не в курсе? У всего есть причина, и это, – он обводит комнату широким хозяйским жестом, – не исключение. И было бы невозможно без поддержки.

Слова застревают в горле, а глаза сами по себе расширяются от удивления и страха.

Что?..

Правитель в курсе?..

Это какая-то шутка! Вот сейчас я проснусь и окажусь у себя дома, в собственной постели, а матушка будет потом смотреть с испугом и волнением, когда я расскажу о жутком кошмаре, кажущимся таким реальным.

Все это ненастоящее!

Ненастоящее…

– Мне жаль, что все так сложилось, Нанна, – говорит Альгир, а я не вижу в его взгляде ни капли сожаления. – И жаль, что не могу убить тебя, мой заклятый друг, – повернувшись к Имрану, капитан чуть наклоняется, чтобы рассмотреть дело рук своих. – Мы связаны прочными узами, но не думай, что я оставлю твой проступок без внимания.

– Я и не думаю, – хрипит Имран в ответ и резко проводит окровавленной рукой по полу, как раз под лицом Альгира.

Все происходит так быстро, что я даже не успеваю вскрикнуть – звуки застывают на губах, дрожат и ломаются, как снежный наст.

Вверх бьет столб обжигающего пламени, и Альгир кричит раненым зверем и отскакивает в сторону, заслоняя обожженное лицо. Кожа под его пальцами покрывается волдырями, лопается, истекает кровью и сукровицей, но я уже ничего не вижу, кроме фигуры Имрана, и чувствую только мертвую хватку крепких пальцев на запястьях.

Мужчина тянет меня прочь, подхватывает на руки и сдавленно охает, когда я случайно бью его локтем в грудь.

Он вылетает из комнаты, несется прочь, и я зажимаю рот ладонями, когда слышу громоподобный рев и вижу, как шевелятся тени на деревянных панелях, тянут к нам скрюченные пальцы, цепляются за одежду, путаются в ногах и тормозят изо всех сил.

Я слышу, как трещат стены, как стонет камень, и все вокруг напрягается, натягивается тончайшими струнами, готовыми в любой момент лопнуть от напряжения.

Мы петляем по коридорам несколько бесконечных минут, прежде чем Имран, задыхаясь и сгибаясь от боли, ставит меня на ноги и подталкивает к еще одной двери.

– Вы должны бежать, Нанна!

Растерянно смотрю на него, а потом на спасительный выход.

За дверью я слышу приглушенное ржание и постукивание копыт.

Конюшни…

– Но как же вы?! Альгир вас убьет!

Мужчина качает головой и поднимает руку, когда я хочу возразить.

– Я не могу уйти, и это не обсуждается.

Он буквально хватает меня за шиворот и выталкивает прочь, на широкую отполированную лестницу, ведущую вниз.

Дверь за спиной оглушительно хлопает, а зáмок ревет, трясется над головой, и я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме этих леденящих кровь звуков.