Роман Мамин - Сублимация любви

P. S. Через девять месяцев в Доме фараона Снофру родился мальчик, имя ему дали Хуфу (позже греки назовут его Хеопс). Хеопса можно по праву назвать одним из самых первых и величайших строителей: он так увлекался монументальным строительством, так стремился создать идеальную и самую большую пирамиду, что в итоге ему это удалось! Пирамида Хеопса вот уже несколько тысяч лет возвышается на плато Гиза, пугает своей мощью и поражает строгой красотой!

Надо добавить, что в строительстве фараоны проявляли недюжинные способности – сооружали пирамиды (не сами, конечно), создавали гранитные стелы и обелиски, строили или вырезали в скалах храмы.

Возведя пирамиду, фараон – сын Гора – уходил в царство Осириса со спокойным сердцем, уверенный в том, что его нетленный дух теперь-то уж точно устремится к сияющим звёздам и будет жить там вечно. А те фараоны, что вырезали гранитные стелы и возводили храмы, демонстрировали тем мастерство своих зодчих и, конечно же, своё величие. Так Хатшепсут – женщина-фараон – прославилась тем, что создала скальный храм в Дейр-эль-Бахри. И этот храм настоящий бриллиант в истории архитектуры Египта!

А фараон Аменхотеп III – дедушка Тутанхамона – увлекался не только крупным строительством, возведением храмов, но любил и малую архитектурную форму, то есть скульптуру. Он всюду, где только мог, ставил колоссов и сфинксов со своим лицом. Такой вот своеобразный рекламный трюк: «Ты не знаешь своего властителя? Так вот же он! Смотри! Запомни! Произнеси его имя – и он будет жить вечно!»

Но самым знаменитым пиарщиком и архитектором Древнего Египта был, конечно же, Рамсес Великий. Он столько настроил, столько наворотил за своё семидесятилетнее правление, что его присутствие в Египте ощущается даже сейчас: повсюду огромные колоссы, храмы, стелы с его картушами, куда ни посмотри – всюду он – Рамсес II. Его скальные храмы в Абу-Симбел хоть и не жемчужины зодчества, но все же потрясают!

И пусть меня поправят архитекторы, если они не замирали, глядя на все эти пирамиды, храмы, обелиски с одной лишь мыслью: «Неужели это могли построить люди?! Люди, которые жили пять-шесть тысяч лет назад?! Неужели, имея всего лишь медные молотки и зубила да сани-волокуши, можно было создавать подобное?»

Храмы, вырезанные в скалах, ещё понятно, и даже для пирамид я могу найти толковое объяснение, как они были воздвигнуты, но как египтяне вытёсывали гигантские стелы или прорезали миллиметровые желобки в граните, проделывали круговые отверстия, как полировали до зеркального блеска диорит (!), совершенно не имея для этого подходящих инструментов – это загадка! Как?! Как они это делали?

Для меня зодчество древнего Египта лишь подтверждение того, что не всё так просто в истории, можно сказать, что в ней отсутствуют важные звенья. Пусть меня осудят египтологи, но что-то не вяжется, что-то не склеивается в одно полотно, а вернее, что-то или, возможно, кто-то в нём отсутствует!

Единственное, что не вызывает у меня сомнения в древнеегипетской культуре, так это любовь! Любовь у египтян была! Да ещё какая! Может, выражали они её иначе, и влюблённые красавицы были более застенчивы, но!..

Я думаю, что самое интересное в эротическом плане изображение влюбленной пары – это изображение фараона Тутанхамона и Анхесенамон на спинке его золотого трона. Красиво и чувственно! Тутанхамон сидит на троне, чуть раскачиваясь, Анхесенамон стоит рядом и смотрит на него с нежностью. Она вся подалась вперед, к нему, к любимому, а игривый ветерок распахнул легчайшую ткань ее платья. И фараон любуется красотой почти обнажённого тела возлюбленной. У нее небольшой сосуд в руке, и, вероятно, она говорит ему в этот момент: «О, мой милый, не торопись царствовать, я умащу твое тело маслом… и давай займемся любовью!»

Нежностью наполнено каждое движение влюбленных, и только слепой не увидит, не прочувствует, не ощутит весь эротизм, исходящий от них. Эти двое счастливы, они любят друг друга и впереди у них целая вечность любви.

А ещё у Тутанхамона и Анхесенамон одна пара сандалий – одна на двоих (!), у него правая сандалия, у нее левая. Вот такой своеобразный древний знак любви: «Мы пара – мы одно целое»!

О, эллины – древние греки, как прекрасно всё вами созданное! Храмы торжественны и великолепны! Скульптуры – чувственные, безмятежные и героически мужественные.

Мы сегодня кичимся нашими достижениями, ведь мы строим небоскребы (!), но при взгляде на храм, посвящённый Афине Палладе, – Парфенон, у меня возникает только один вопрос: как греки пришли к такой красоте? Как?! На каком витке мозгового, как говорится, штурма им пришли такие удивительные по своей красоте решения? Безукоризненные пропорции и безупречная соразмерность всех частей храма, симметрия, ничего лишнего – ни прибавить, ни убавить, логическая завершённость во всём! Фидий – главный зодчий храма, по-моему, настоящий гений!