Надежда Волгина - Супер «горничная»

Огромная гостиная была похожа на запущенный свинарник. Только свиньями тут не далее, как сегодня ночью выступали люди. Факт! И разошлись все под утро, а в воздухе до сих пор витало табачно-алкогольное амбре.

– Обалдеть! – выискивала я взглядом полные смердящие пепельницы повсюду. – Обалдеть! – повторила невольно. – И это еще мягко сказано.

Больше всего хотелось развернуться и хлопнуть дверью, чтобы не видеть этот вертеп и не вспомнить о нем больше никогда. Но сначала я должна надавать оплеух подруге. Кто бы мог подумать, что Ира окажется такой изворотливой! Аккуратный старичок, она сказала? А как тогда ведут себя неаккуратные?

– Ир, ты мне мстишь за что-то? – гаркнула я в трубу, как только она ответила на звонок.

– Алис, ты что ли? А я на номер не посмотрела – руки в мыле…

– Это что? – переключила я камеру и показала ей комнату, медленно водя телефоном из стороны в сторону.

– А что это, Алис? Ты где?

– Я?! Это ты меня спрашиваешь, когда сама меня сюда вчера отправила? Ты мне только одно скажи – зачем потребовалось так изощренно врать?!

Моему возмущению не было предела. Камеру я снова переключила на себя, чтобы Ира оценила всю степень моего возмущения.

– Алис, я ничего не понимаю, честно. Может, у Виктора Степановича были гости?..

– Такие же культурные старички? – вкрадчиво уточнила я. – По-твоему, это они тут столько напили? Ой, что я вижу! – выцепило мое зрение предмет, от вида которого даже затошнило. – И вот это тоже, – показала я Ире использованный презерватив.

– Алис, я правда не понимаю. Раньше такого никогда…

– Мне пофиг, что было раньше! – снова гаркнула я, хоть мне уже и жалко было Ирку – такой несчастной она выглядела. – Я ухожу, – решительно развернулась к двери.

– Алисочка, умоляю, не уходи, – затараторила Ира, и на глазах ее, кажется, выступили слезы. – Прошу тебя, наведи там порядок. Виктор Степанович обязательно объяснит тебе все и даже доплатит.

– Не нужны мне его деньги!

– Я знаю, что не нужны. Но мне они очень нужны, ты же знаешь. Если ты уйдешь, меня уволят.

Ну вот что с ней делать? Отказать – значит не просто разочаровать подругу, а лишить ее работы. Остаться – тут я даже предположить не могла, чем мне это грозит. А если бы предположила, то уже бы неслась быстрее ветра подальше от этого дома.

– Ладно! Но ты со мной не расплатишься, – буркнула в трубку.

– Я расплачусь, обязательно! – засияла солнцем Ира. – Я все для тебя сделаю.

– Да ты и так все для всех делаешь, – вздохнула я. – Некогда мне, Ир, работа ждет, – снова окинула помойку тоскливым взглядом.

И когда же вернется хозяин всего этого безобразия? Хотелось бы задать ему парочку вопросов.

Чувствуя, как начинаю задыхаться в этой вони, я первым делом распахнула все имеющиеся окна. И сразу же невольно залюбовалась ухоженным огородиком с подвязанными помидорчиками и огурчиками на заднем дворе. Как? Как в одном человеке может сочетаться несочетаемое, объясните мне! Так любить землю и цветы и до такой степени не уважать чужой труд! Тьфу! – с раздражением отошла я от окна и преодолевая брезгливость допинала носком туфли презерватив на середину комнаты. Вот его я не стану убирать ни за что! С него и начну «вежливые» расспросы.

Ага! А вот и шкафчик ретро, в котором бутылочному антиквариату будет самое место. Ну не нести же мне их в пункт приема стеклотары, и желание набивать ими мусорные пакеты и тащить на помойку у меня тоже не было. Около получаса у меня только ушло, чтобы складировать все бутылки в шкафчик, изрядно потеснив там какие-то коробки. В итоге, дверь закрылась с трудом, а открывать ее кому-нибудь я бы не посоветовала. Ну не при мне, точно.

Пока вытряхивала пепельницы и собирала объедки со всех поверхностей, пару раз чуть не вывернуло наизнанку. Зато сразу же стало легче дышать, да и ветерок, щедро врывающийся в окна и надувающий парусами занавески, отлично справлялся со своей работой.

Собирая посуду и заталкивая в мусорный пакет пластиковые тарелки со стаканами, я задавала себе резонный вопрос – зачем мне все это нужно, и почему тут я занимаюсь тем, что меня даже дома делать невозможно заставить? Ответ напрашивался сам – из-за Иры, из-за ее нытья об увольнении. Но сколько же нестыковок у меня в голове! И что стало с аккуратным старичком, про которого рассказывала подруга? Ну не мог же он за одну ночь превратиться в свинью!

Наверное, я могла бы гордиться собой – гостиная постепенно преображалась и уже снова напоминала человеческое жилище, а не бомжатник с добротной мебелью.