Андрей Щупов - АЛЬФОНСИАНА

– Дубина! Тогда свисать будут, – здраво возражает его приятель. – Они же тяжелые станут! И обвиснут. Что тут красивого?

– Ты не гони! Тяжелые… Это же картина! Как нарисуешь, так и будет. Никуда они не будут свисать. – Бритая голова разворачивается в мою сторону. – Слышь, художник херов! Проработай тут и тут. Чего у ней как у пятиклассницы какой? И клычки добавь. Пусть будет девочка-вамп.

Парни в искусстве явно смыслят, советы дают дельные. Во всяком случае перечить им я не решаюсь. Смотрят, любуются – уже хорошо. Все лучше, чем тренаж кулаков. Третий из забежавших ко мне на огонек, видимо, самый главный и умный, тоже не скучает. Лицо у него неровное, бугристое – будто слеплено из снега, в глазах – печаль голодного орангутанга. Потирая ежик волос на головке-тыковке, он задумчиво излагает предложение, с которым, собственно, и зашел на огонек:

– В общем, так, Артемка. С отоваркой пока закончено, но продолжить мы можем в любой момент, смекаешь? Больно, носик распух, согласен, но так уж вся наша жизнь устроена. С горки – на саночках, в горку – с синяками.

Это, видимо, шутка, и приятели «орангутанга» с удовольствием смеются.

– Короче, не хочешь дополнительной отоварки, кое-что придется исполнить.

Я вяло киваю.

– Извольте. Разве я против?

– Согласен? Вот и клёво. Значит, ща ты ей звонишь и ясно, доходчиво растолковываешь, что вы расстаетесь. Мирно и полюбовно.

– Полюбовно не расстаются. Полюбовно сходятся.

– А вы расстанетесь.

– Так она мне и поверила!

– Скажешь, как надо, – поверит.

– Ну ладно, скажу. Дальше что?

– А дальше путь-дорожка к горизонту. Ты про Келаря не знал, поэтому кончать тебя никто не собирается. Но штрафец, не обессудь, возьмем.

– Какой еще штрафец! За что?

Умный обладатель головки-тыковки удивляется.

– Как за что? Девочка-то все равно чужая, а ты глаз на нее положил.

– Это она на меня положила! И к стенке притиснула. А я человек слабый, отказывать дамскому полу не привык. Пригласили в гости, вот и зашел.

– Ты пену не мешай и луну не крути. Нам лишнего не надо. Получишь то, что заработал.

– И ничего я даже не заработал… – начинаю я запальчиво, но меня прерывают хлестким подзатыльником.

– Слушай, когда говорят старшие, и не перебивай! Суть, паря, проста, как плешь: если въезжаешь на чужую территорию, будь готов к санкциям. Это, типа, закона вселенной.

– Не знаю я ваших законов!

– Незнание законов, Артемчик, не освобождает от тяжкой уголовной ответственности. Такая вот противная закавыка.

– Да я ведь и въехать не успел! – пытаюсь я оправдаться. – В смысле, значит, на территорию…

– Если бы успел, – добродушно басит гость, – базара бы вообще не было. Келарь таких подлянок не прощает. Послал бы не нас, а зондеркоманду. И зачистили бы за милую душу.

Заскучавший Агафон долбит в стену условным стуком. Пареньки вздрагивают и все враз вонзают в меня недоверчивые взгляды. Все равно как три острых шила.

– Это еще что такое?

– Да так… Барабашка из местных.

– Шутник! – обладатель головки-тыковки улыбается. – Короче, звони, я буду подсказывать, что да как.

Подсказывать он будет! Краснобай из Простоквашино!.. Я берусь за телефон и после серии неудачных попыток вызваниваю наконец Риту. Пропустив кучу звучных чмоков в трубку, сходу объявляю, что встретил другую и полюбил. Всем распахнутым насквозь сердцем. Такова, мол, Ритуля, жизнь, прости и не обижайся. На последнее трудно надеяться, но секунд пять-шесть у меня в запасе имеется, и отчаянной скороговоркой я пытаюсь убедить девочку, что жизнь вовсе не закончена, и мир по-прежнему стоит на своих двоих. То есть, на трех слонах и своих ногах. Конечно же, меня очень скоро перебивают. Набрав в грудь побольше воздуха, Ритуля взрывается сверхновой. Эпитеты вроде подонка, осла и пакостной «натюрморды» сыплются из трубки, как из рога изобилия. Чтобы не чувствовать себя полным идиотом, я демонстративно протягиваю «рог изобилия» к уху моего сурового гостя. Тот с любопытством прислушивается. Полные губы его растягиваются в довольной ухмылке. Что тут скажешь! Можно и наших соотечественников порадовать! Бодрой частушкой, чарующим словом… Пальцами он изображает, что я молоток и что пора вешать трубку.