1 ...6 7 8 10 11 12 ...22 Когда нас рассадили за стол, он плюхнулся совсем рядом. Даже стул придвинул. Мария Захаровна сидела во главе стола и выглядела откровенно неважно. Хоть старушка и улыбалась, и старалась быть приветливой, чувствовалось, что семейное застолье она выдерживает с трудом. Разговоры вертелись вокруг Нового Года. Кто как отметил и какие подарки были куплены.
Я никак не могла расслабиться рядом с наглым блондином. Я весь вечер ощущала его запах. А когда он вставлял реплики в разговор старших на равных, я не могла уловить суть. Сидела как на иголках. Он определенно влиял на меня очень необычно и сильно.
– Миленькие гольфы, Женечка, – сказал он, копируя обращения старших, наклонился и запустил руку под стол. Коснулся моей ноги, потянул за белую резинку гольфа. Я аж дернулась. Но никто ничего не заметил.
– Убери руки, Адлер, – я хлопнула его под столом ладонью по локтю. Отчего мама недоверчиво покосилась на нас.
Адлер с непроницаемым лицом обернулся ко мне.
– Пап, я пойду. Ты ведь знаешь, мне надо готовиться на завтра к математике, – быстро проговорила я и резко вскочила. Адлер откинулся на стуле, будто это не он только что ущипнул меня под столом.
– Женечка, саму я тебя не отпущу. Дождись нас, детка, – ответила сразу мама.
– Я мог бы провести Евгению, – встрял Адлер. И я была уже готова выцарапать его бесстыжие голубые глаза.
– Кстати, он может помочь тебе с математикой. В точных науках он гений, – добавила гордо Стелла.
Я обреченно выдохнула, думая усесться обратно. Уж лучше дождаться родителей, чем с этим спартанцем остаться наедине. Я, может, и маленькая еще, но прекрасно ощущала опасность, исходящую от него. Но Адлер не собирался меня дальше слушать. Ему, видно, тоже надоело изображать из себя паиньку при родителях. Он встал из-за стола и, подхватив меня за локоть, поволок в коридор, обещая всем скоро вернуться.
– Я не хочу с тобой никуда идти, – смело проговорила я.
– Не бойся, я тебя не съем. Я не питаюсь маленькими девочками, – усмехнулся немец и начал надевать на меня пуховик. Сам застегнул молнию. Затем достал мой шарф и завязал модным узлом, расправил мои волосы. Ловко пригладил их руками. Даже шапку надел на меня сам, пока я пыхтела, как злобный ежик. Когда он достал мои сапожки и присел передо мной на колени, я отступила к двери. Это уже перебор.
– Я сама в состоянии одеться, – еле выговорила я. Но немец молча подхватил мою ступню в свои большие горячие ладони. Чтоб не упасть, я была вынуждена опереться ему на плечи. Коснувшись его твердых мышц, я чуть не отдернула руки. Под тонкой тканью рубашки, он состоял из живой стали. Горячей, упругой и очень твердой.
Я нервно сглотнула ком в горле. Послушно помогла Адлеру обуть меня, чтоб быстрее закончить эту пытку его близостью. Сам же парень оделся очень быстро. Натянул свое пальто и шарф, обул высокие кожаные ботинки и рукавицы.
– Пошли, девочка-космос, будем грызть гранит науки, кажется, у вас так говорят, – проговорил он, выводя меня из оцепенения. Потому что я откровенно пялилась на него, пока он одевался.
Я лишь кивнула. Смирилась. От этого приставучего немца не отвязаться. Быстрее бы он уехал обратно в свой Берлин…
На улице было холодно и темно. Адлер сразу взял меня за руку и так сжал, что вырваться не было ни малейшей возможности.
– Так чем ты занимаешься, Евгения, кроме песен? – спросил он, пока мы шли. Я снова почувствовала в его голосе явную насмешку. Он считал мои занятия вокалом блажью. Глупостью разбалованной девушки.
– Хорошо, я покажу тебе, – громко проговорила я, когда мы дошли до моего дома. Сама быстро разделась, боясь, что немец снова полезет ко мне своими огромными ручищами.
Подождала, пока мой гость разденется, и сама схватила его за руку. Адлер удивился переменам во мне, но не стал препятствовать и позволил утащить себя по лестнице наверх. Отец оборудовал в доме мне зал с интерактивной стенкой для просмотра видео-уроков. Зал был большой и просторный. Паркет на полу заблестел, когда я включила свет.
В углу стоял рояль, на котором аккомпанировала мне Елена Георгиевна. Вдоль противоположной стены были прикреплены огромные зеркала и станок. Я втолкнула Адлера в святая святых. Свою тренировочную, или пыточную, как ее называла мама и посмеивалась с моего рвения, но я знаю, что она гордилась моим упорством и усидчивостью.
Я усадила Адлера на стул возле рояля. Он заинтересованно смотрел на меня.
– Для начала, разминка, – скомандовала я. Принесла огромную вазу с каштанами. Излюбленное средство пытки Елены Георгиевны. Взяла внушительную жменю в рот и протараторила длинную скороговорку. Затем зачерпнула из вазы штук шесть каштанов и подошла к Адлеру.
Читать дальше