Надежда Волгина - Страсть в искупление

– Можешь одеться, – велел он пленнице, не сумев сдержать раздражения, наблюдая, с каким достоинством и невозмутимостью Лорн покинул лабораторию.

Свой стояк поспешил спрятать в штанах. Она же словно мгновенно отмерла – соскочила с кресла и принялась лихорадочно натягивать на себя вещи.

– Сейчас иди к себе и подумай над моими словами. Подчинись, тебе же так будет проще. Постарайся отдохнуть, потому что завтра мы встретимся снова.

Она даже не вышла, а выбежала из лаборатории, и вместе с ней испарилось то волнующее возбуждение, что теперь намекало о себе едва заметным облачком в воздухе.

– Иди в душ сейчас. Встань под горячую воду и медленно досчитай до одиннадцати. Подумай о том, что считаешь самым приятным в твоей жизни. И станет легче, – ровным голосом проговорил Лорн, когда довел Неллу до двери в ее комнату. – И да, теперь в твоей комнате есть окно. Можешь любоваться на небо, которое такого же цвета, как твои глаза.

– Благодарю, – с трудом произнесла Нелла.

Ей казалось, что она умерла, но все еще почему-то продолжает двигаться. Внутри разливался холод, затапливая все участки души. Да и от самой души уже мало что осталось.

– Почему до одиннадцати? – снова вскинула она глаза на Лорна.

Оказывается, в ней еще жило любопытство, раз задала этот вопрос.

– Потому что так надо. Это число сильное, магическое. Верь мне.

В полумраке коридора глаза слуги казались черными и непроницаемыми, но Нелла читала в них понимание, как ни странно. И зародился вопрос – что ему пришлось пережить на своем веку?

Даже такому малюсенькому окну под самым потолком Нелла обрадовалась так, что поняла – умирать пока она не собирается. И советом Лорна решила воспользоваться немедленно. Быстро скинув с себя одежду, отправилась в душ. Воду сделала погорячее и встала под обжигающие упругие струи.

Что она считает самым приятным? – задумалась. Долго перебирала события собственной жизни, словно листала страницы альбома. Перед мысленным взором мелькали лица – родные и едва знакомые, но никак не получалось уцепиться за что-то важное. И все воспоминания ее были связаны со временем до замужества. Получается, что с Сиром у нее никогда и ничего приятного не было? Да и до того тоже…

Взор Неллы упал на талисман, и она обхватила прозрачный камень ладонью. Вспомнила, как сунула ей камушек банщица, в самый последний момент. Тогда уже ей показалось, что прикоснулась к чему-то родному и доброму. А сейчас Нелла только убедилась в этом. Камень согревал ладонь, и думать больше ни о чем не хотелось. Разве что, она мечтала, чтобы и ее жизнь была такой же кристальной и чистой, как утренняя роса – символ невинности.

Как ни странно, но Нелле полегчало. А когда вышла из душа, то увидела на тумбочке поднос с едой. И на этот раз ее пища выглядела более изысканной, если так можно выразиться. Во всяком случае, мутную похлебку заменило рагу, в котором попались даже крохотные кусочки мяса. Хлеба было куда как больше, чем в прошлую кормежку, и на этот раз пах он сдобой, а не плесенью. Ну и вместо затхлой воды, в металлической кружке плескался компот. Видно, маг решил, что силы ей еще понадобятся, раз стал кормить более вкусно и сытно.

Ну и радовало окно – в него Нелла смотрела до тех пор, пока глаза не начали слипаться. Сказалась бессонная ночь. Она легла на кровать и моментально уснула. А разбудил ее лязг двери, что показался уже привычным.

– Завтра я буду работать с пленницей в розовой лаборатории, – сыто откинулся Чорс на спинку стула.

Ел он редко, не больше двух раз в день, но очень плотно. Полчаса после еды отводил на оздоровительный сон, как сам говорил, а потом снова окунался в свои опыты. Такой график хозяина за годы службы для Лорна стал уже привычным.

– Подготовь ее, пожалуйста. Застели кровать и вели выстирать балдахин. Давно я не разжигал чью-то страсть, – довольно улыбнулся хозяин.

Лорн привык к Чорсу настолько, что изучил уже всю его мимику. По лицу видел, какой приказ последует дальше, и многие выполнял заранее. На одно он только никогда не соглашался – делить с хозяином трапезу. Сначала Чорс злился, когда он отказывался, но уже какое-то время перестал ему это предлагать и позволил молча стоять в дверях, пока он ел.

– С пленницей нужно погулять. Могу я вывести ее в сад? – равнодушно поинтересовался Лорн.

Равнодушие стало его вечным спутником в доме колдуна. И не потому что он что-то пытался скрыть от хозяина. А так было проще жить. Эмоции – злейший враг человека, в этом Лорн однажды уже убедился.