Наташа Шторм - Кометы падающей свет

Но это оказалось меньшим из бед. В настоящий момент мне очень хотелось… в туалет. Мой мочевой грозил лопнуть, если в ближайшее время я не найду комнату принцесс.

Приказ не высовываться звучал, как угроза, но я была уверена, что за поход к месту задумчивости, меня не казнят. Приоткрыв дверь, поняла, коридор пуст. Чуть дальше слышались мужские голоса, принадлежавшие, видимо, охране. Куда идти? Нет, заглянуть и спросить мужиков, где находится туалет, я не могла. Стыдно как-то. Да и вид у меня был тот ещё. Поэтому я побрела в другую сторону, осматривая вывески на предмет «М» и «Ж».

А! Вот и она, комната уединения! Я вошла туда одним человеком, а вышла совершенно другим. Справив нужду, умылась, стянула колготки и застегнула куртку так, чтобы скрыть дыру на юбке и распонаханную блузу. Взглянув на себя в зеркало, висевшее над раковиной, осталась довольной. Заправив прядь волос за ухо, попыталась улыбнуться.

Рыжая! Сказал же такое! Вспомнив чёртова мерзавца, сплюнула. Мои волосы были скорее красными, ярко-каштановыми, тициановскими, как говорила мама, но никак не рыжими. И этот цвет превосходно сочетался с изумрудными глазами, коими матушка-природа наградила меня при рождении.

Ссадина на щеке покраснела. Это вызвало некую досаду. Предстояло придумать правдоподобное объяснение. Впрочем, к чему заморачиваться по таким пустякам! Я ещё легко отделалась.

Теперь следовало вернуться и сделать вид, что никуда не выходила.

Следовало… Так почему я не вернулась, а вместо этого направилась туда, где играла музыка, откуда лился странный красный свет, в зал для гостей? Возможно, мне хотелось получить представление о том, что творится в клубе, чем вообще занимается Сергей, взглянуть одним глазком и тут же помчаться обратно.

Я прокралась к стеклянной двери, в очередной раз поразившись царившей вокруг пустоте. В моей голове сложилось стойкое убеждение, что весь персонал заболел, взял отгул или отправился в отпуск разом.

Словом, никем не замеченная, я подошла к злополучным дверям и застыла, открыв рот. То, что я увидела, казалось какой-то фантасмагорией, бредом воспалённого воображения, плохим фильмом для взрослых. Мягкий красный свет, лившийся из стен, лишь подчёркивал всю несуразность и весь цинизм происходящего. Это был настоящий удар по неокрепшей детской психике.

Итак, в зале проходила вечеринка. Под мягкую ненавязчивую музыку гости ужинали. Вот только посудой для снеди служили ни блюда и ни тарелки, а живые девушки. Десять обнажённых красоток с завязанными глазами возлежали на столиках и не выражали ни малейшего протеста. Напротив, мне показалось, такая игра их забавляла. Суши, ролы, икра, прочие закуски, переплетались в замысловатые узоры, в картины, которые под хлопки и улюлюканье сметала разгорячённая публика. Три девушки стояли на четвереньках, изображая столики, на которых красовались бутылки с выпивкой.

Я с отвращением наблюдала, как мерзкий старикашка склонился и с жадностью втянул горку икры, прикрывавшую грудь девушки. Облизываясь, и сально ухмыляясь, он припал вновь к розовому соску, сминая рукой упругое полушарие.

За соседним столиком тоже разыгрывалось представление. Потный тип, напоминавший жирного борова, развёл колени одной из девиц и опустил голову к её промежности.

Меня чуть не вырвало. Хвала небесам, в моём желудке с утра не было ни крошки.

Я вновь обвела взглядом почтеннейшую публику, пытаясь отыскать отчима. Человек двадцать, не больше. Вот только Сергея среди них не было. Немного полегчало.

Я не считала себя ханжой или монашкой, не краснела и не закрывала глаза, увидев в фильме эротическую сцену. Мы с девчонками часто говорили о сексе, представляя, как это будет. Вот только для меня тот самый секс казался логичным продолжением красивой истории, а не грязным порно. Именно способность любить, именно та самая любовь, облагораживающая инстинкты, и отличала нас от животных. Но на этой вечеринке собрались животные. Меня поразило, что никто не выражал ни капли неудовольствия, ни девушки, ни гости. Напротив. Особи мужского пола изображали брутальных самцов, а тёлки (вот теперь я поняла, откуда взялось это словечко), им всячески подыгрывали.

Между тем, боров оторвался от увлекательного занятия, расстегнул ширинку и, никого не стесняясь, явил на всеобщее обозрение вздыбленный фиолетовый член. Это выглядело омерзительно!

Я отвернулась и направилась к подсобке. Мерзко! Как мерзко! И пусть Сергея в зале не оказалось, но всё это творилось у него под носом, в его клубе, с его молчаливого согласия. Как он мог?