Тим Бёрн - Сними с меня оковы одиночества

Приехали к девятиэтажному дому, Марина ждала возле подъезда. Она была в черной куртке и черной юбке. Ее длинные черные сапоги так и хотели быстрее оголить ноги, а тело просило тепла. Брюнетка пьяна.

Я уже хотел побывать с ней в местах Хемингуэя, погулять по Парижу, но попросил ее сесть в такси, что она и сделала. По дороге в мой одинокий дом она вела беседу со мной и таксистом. Рассказывала, как прошел ее день, переходила с темы на тему. Она была и правда меня рада видеть, но я знал, что в ней играет алкоголь. Марина была раскрепощена и легка на разговоры. Мне уже не терпелось с ней выпить и повалить ее на постель. Мы вернулись к моей точке отбытия.

– Кость, – сказала Марина, – у вас тут что, не убирают сугробы?

– Нет, – ответил я.

Расплатившись с таксистом, мы прошли с ней по малым сугробам к моему подъезду, который освещался лампочкой на железной двери.

– Малыш, – сказала она, зверски возбуждая меня.

– Что?

– Давай выкурим по сигарете?

– Может быть, лучше это сделаем у меня дома?

– Нет, – капризно ответила она.

Мы закурили по сигарете, в моих руках пакет с двумя бутылками и шоколадом.

– А что у тебя в пакете? – спросила она, интригующе.

– В моем пакете, дорогая, две бутылки игривого веселья и шоколад.

– Хочу музыку!

Я выкинул сигарету, взял ее за руку и мы поднимались на мой этаж. В квартире было тепло для нее. Она взялась за голову, почувствовав это. Скорее всего, она поняла, что, как только ляжет в постель, я не буду джентльменом, а, наоборот. буду приставать, пока не получу, что хочу. Она знала, куда шла и кому звонила, не нужно строить из себя невинную жертву несчастной любви.

Марина попросила помочь расстегнуть ее куртку, помощь была лишь поводом для поцелуя. Она поцеловала меня страстно, я не мог вырваться, так как она прикусила мои губы и схватила за задницу рукой. Вздохи мои просили пощады над губами. Марина знала это, поэтому мои губы были в плену ее зубов, я не мог дернуться. Ей нужна была власть надо мной. Она расстегнула мою куртку и сняла, затем сняла свою. Смех сквозь ее зубы, я не мог ничего поделать, мне хотелось хорошенько ударить её, я еле сдержался. Она отпустила мои губы, я быстро снял обувь и прошел к раковине умыться.

– Черт, Марина, – сказал я ей, стоя над раковиной.

Она подошла ко мне.

– Извини, Костя, – ответила она, затем засунула свой палец в рот.

Я понял, что тут нельзя было ругаться или что-то вроде того. Девушка просит прощения, насасывая свой палец. Мои мысли успокоили гнев.

– Открывай шампанское, – сказала она, подняв одну бутылку вверх, к люстре.

– Зажги газ, – сказал я. – Чтобы было еще теплей.

Она стояла у плиты, я открыл бутылку, пена так и полилась на пол. Пока я держал бутылку, не разливая в стаканы, Марина поставила свой рот к горлышку бутылки и высасывала пену. Черт возьми, немного пролилось на ее черную кофту, которая слегка уже была расстегнута. Виднелись ее буфера, неплохого размера и не сдержался, прижал ее к себе, затем поцеловал. В одной руке бутылка, другой держал ее за талию. Она положила свои ладони на мои щеки и продолжала меня целовать. Я поставил бутылку на стол, спуская свои руки на ее прекрасную попку, и стал сильней прижимать ее к себе. Марина воздохнула от возбуждения.

– Не спеши, – сказала она, отойдя от меня, и начала разливать шампанское по стаканам.

Мне было нужно бороться со стояком, поэтому я закурил и смотрел на ее зад, который так и манил меня. Руки дергались, мурашки по телу, но я курил, курил, я очень нервно курил.

Каждый мужчина, парень меня поймут, что трудно сдержаться в такой ситуации, поэтому я подошел к ней сзади, схватил за волосы, жарко вздохнул над ее левым ушком, поцеловав мочку. Она обернулась с взглядом хищницы, огненно посмотрев на меня, как на кусок мяса, которое нужно было срочно съесть. Но тем не менее держала меня на расстоянии рукой. Марина выпила стакан шампанского. Я отошел и снова закурил. Она допила свой стакан и налила себе снова, у меня же стакан был полон.

– Дорогая, – сказал я. – Ты же хотела музыку?

– Да. Это замечательная идея.

– Мне сыграть на гитаре?

Не ответив мне, она с открытой бутылкой шампанского прошла ко мне в комнату. Стены моей квартиры были настроены на шум музыки вздохов, но не в те минуты. Марина взяла в руки гитару.

– Кость. Когда ты уже научишь меня играть на этой балалайке? – спросила она, с улыбкой.

– Мы с тобой не так уж и часто видимся.

– Да?

– Да, дорогая.