Тина Палецка - Женщина ночи. Разные лица любви

Мама, нарядная и красивая, радушно принимала их. Веселью и шуткам не было конца. Казалось, что дом по-прежнему хранит их голоса и они отзываются эхом.

На стене аккуратно висели деревянные полки с любимыми книгами детства. Стоило только взять одну из них в руки, как в голове возникали яркие образы литературных героев.

В синем фаянсовом кувшине стояли полевые цветы. Стол был накрыт самотканой белоснежной скатертью.

В открытое окно заглядывал куст диких белых роз. Дул лёгкий летний ветерок и доносил внутрь их пряный аромат. Солнечный зайчик скользил по комнате, перебегая со стены на занавеску. Мелькал яркой искоркой и снова исчезал. Блаженный покой царил в каждом уголке дома.

Мама, как и раньше, взяла в руки вязание и, сидя на стареньком диванчике, бросала вопросительные взгляды поверх очков. Она трепетно ждала новостей из этого нового мира, который открылся её дочери.

Настя без умолку рассказывала о достопримечательностях Лондона, о менталитете его обитателей, желая отвлечь внимания от самого главного, что интересовало маму: в каком мире протекает её жизнь.

– Интересно, – мама печально кивала, словно соглашаясь со всем. – Рада, что ты окружена хорошими людьми. Только, пожалуйста, будь осторожна, – и, отложив в сторону рукоделье, добавила: – Я каждый день читаю за тебя молитвы.

Столько ласки и затаённой тревоги было в её глазах, что Настя не удержалась, села рядышком и, припав к маминому плечу, заверила:

– Всё будет хорошо. Не переживай за меня, – и добавила уже шутливым тоном: – Ты же знаешь, я очень мудрая и наделена здравым смыслом.

Сознание того, что приходится скрывать истинный ход событий, создавало внутренний дискомфорт. Однако постоянное беспокойство казалось излишним, и она искренне считала, что нет причин для волнения.

– Знаю, – мама слегка повеселела и накрыла дочкину руку своей ладонью: – Пойдём-ка пить чай, и я расскажу тебе местные новости.

Умение видеть вещи в истинном свете оставило в душе печальную метку, но говорить об этом мама не стала.

Настя нежно обняла маму и вздрогнула, ощутив под своей рукой такие худенькие, острые и опустившиеся плечи. Когда же успели произойти подобные разительные перемены, как же она их просмотрела? И сделав над собой усилие, чтобы не разрыдаться, усадила маму за стол, а сама принялась заваривать чай и расспрашивать о делах и здоровье соседей.

Местных новостей было мало, но та весомость, которую они имели для мамы, побудила и её глубоко вникать в ход событий. Говорила ли мама о том, что у соседа пал скот, или о том, что чья-то дочка неудачно вышла замуж – она внимательно слушала и все больше проникалась.

Каждый раз, возвращаясь домой, Настя обходила окрестности, чтобы вдохнуть полной грудью родной воздух, восстановить утраченные силы.

Деревня ещё спала, только пастух гнал небольшую отару овец и птицы начинали утренний концерт, перелетая с ветки на ветку в сиянии утренней зари. Первые лучи осветили росинки, и они сверкали, отражая роскошь окружающего мира.

Здесь была заложена её основа. Здесь она впитала в себя атмосферу любви и красоту природы. Сердцем её овладела бесконечная благодарность к родным местам. Хотелось сказать спасибо каждой тропинке, дереву, реке. Родной дом служил компасом, указывающим путь. Вливал новые силы, помогал залечить раны, наполняя чистой энергией.

Только существо не ограничивалось прошлым. Её переполняла неуёмная энергия. Казалось, что с таким зарядом можно покорить весь мир. Так и в этот приезд – после недели, проведённой в родном доме, не глядя на чувство вины и желание побыть рядом с мамой, всё её существо рвалось обратно. В большой многообещающий мир, в надежде приручить фортуну.

Утром в день отъезда мама бесшумными шагами вошла в комнату, поставила на стол кружку с кофе и тарелку с омлетом.

Настя протёрла глаза:

– Неужели уже пора вставать?

Мама села рядом и с добродушной улыбкой сказала:

– В школьные годы это была твоя излюбленная фраза. А за ней следовала другая: «Можно я сегодня просплю?»

– Прогуливать уроки не считалось грехом, – искренне отметила Настя и потянулась за чашкой кофе.

– Не вставай, я тебе подам, – подхватилась мама. – Кто знает, может, в последний раз, – и догадываясь, какую боль причиняют эти слова, мама опустила глаза и подала чашку.

– Мам, ну зачем ты так, – руки задрожали, кофе пролился на постель.

– Ладно-ладно. Я ведь не нарочно, – начала извиняться мама, глядя через окно куда-то вдаль, где остались прожитые годы.