Рина Филатова - Ульяна - от судьбы уйдешь

В городе остался один действующий завод железобетонных изделий. Иван Петрович был простым работягой. Там тоже не требовалось проявлять инициативу. Пахал от звонка до звонка по выработанному годами шаблону. Правда, временами попивал. Сильно разгуляться не получалось, так как бдительная жена держала на коротком поводке, быстро раскусив пагубную наклонность. В дни зарплаты вообще была живым воплощением Цербера. Но получку и без того часто задерживали на неопределенный срок, так что приходилось перебиваться, тут уж не до алкоголя. Однако заначки по возможности делал, потом пропивал их, и наступала экзекуция. Лариса Анатольевна в такие моменты считала себя вправе поднять руку на мужа. Он не защищался, только горбился и прижимал голову к груди, чтобы хотя бы ее уберечь от тяжелого удара. После разразившейся бури наступало затишье до очередной вольности.

Женщина переключала свое внимание с супруга на дочь и наоборот, долго находиться в состоянии покоя, без назиданий в адрес домочадцев она не могла, а поводы находились сами собой. Ей казалось, что если она с раннего возраста приучит дочь поступать только правильно, то та будет делать меньше ошибок в жизни. Но на самом деле все происходило несколько иначе.

Девочка привыкла подчиняться. Конечно, чаще всего это относилось к матери, но если ее не было рядом, находилась другая волевая личность, которая диктовала, что делать. Например, как-то в детском саду после дневного сна маленькой Уле захотелось поиграть с красивой куклой. Такая возможность выпадала крайне редко, так как эта игрушка привлекала внимание многих. Но именно в этот момент ее позвала Ира, бойкая девочка, с которой они вовсе не были подружками не разлей вода.

– Иди сюда, – помахала она рукой.

Ульяна подошла и молча встала рядом.

– Сядь на этот стул, пока меня Наталья Михайловна расчешет, – Ира указала на соседний стульчик.

Девочка послушно села рядом и терпеливо ждала завершения процедуры. Потом Ира подскочила и помчалась к заветной кукле, схватила ее и начала качать, совершенно позабыв об Уле, которая еще какое-то время продолжала сидеть на стульчике, потом тихонько поднялась и пошла искать свободную игрушку.

И подобных случаев происходило множество. Но не только в детском саду случались проблемы с выбором. Лариса Анатольевна не считала нужным потакать капризам дочери и покупать понравившуюся вещь. У нее была разработана индивидуальная методика по этому поводу. Она брала лишь то, что сама считала нужным, и в одном экземпляре: кукла, мягкая игрушка, мяч, пирамидка, кубики, юла и все в таком же духе. Из музыкальных инструментов – дудочка. Она купила бы скрипку, так как уже тогда определилась с инструментом, на котором будет играть Уля в будущем, но таковой не нашла. Сказывался не только дефицит денег, но мать не хотела баловать дочь, полагая, что игрушек не должно быть слишком много, но обязательный минимум в соответствии с возрастом должен присутствовать.

– Мама, давай купим вот эту куклу, – просила малышка.

– У тебя уже есть.

– Ну, пожалуйста!

– Не капризничай!

В школе Ульяна была самой тихой. Училась отлично и всегда давала списывать, отказывать не умела и стеснялась, чем пользовались самые отъявленные двоечники. Лариса Анатольевна тщательно следила за тем, чтобы, пообедав или поужинав, дочь выполняла все домашнее задание, письменное и устное. Пока оно не сделано, отдыхать было запрещено, не говоря уже о том, чтобы пойти погулять во двор. Долгое время мать вообще не позволяла девочке выходить одной на улицу, все боялась, что с ней случится что-нибудь плохое, или обидит кто. А когда начались неспокойные девяностые, тревога за дочь и ее судьбу усилились.

Больше всего женщина боялась переходного возраста Ульяны, поэтому в этот период количество запретов возросло. Однако девочка была и без того настолько забита, что ей и в голову не приходило взбунтоваться. Но однажды она втайне от матери купила жевательную резинку. И оттого, что не спросила разрешения, хотя очевидно, что Лариса Анатольевна его не даст, так как считала их вредными, на душе стало тягостно. Этот поступок, совершенный за спиной у матери, морально угнетал, совесть грызла и было ощущение, что она каким-то образом сама все узнала (она всегда все знала), просто дает ей возможность чистосердечно покаяться. В конце концов, девушка призналась в содеянном, за что в очередной раз выслушала упреки и наставления, но в то же время испытала облегчение оттого, что больше не придется ничего скрывать.