Ашира Хаан - Сердце мексиканца

Краситься с утра не стала – все-таки деревенская атмосфера изрядно ее расслабила. Намазалась сладко пахнущим молочком для тела и прямо так, голой, вернулась в спальню, с удовольствием чувствуя, как гладит кожу теплый воздух. Есть плюсы и в одиночном путешествии: не надо торчать в ванной, пока впитается крем.

Открыла чемодан, чтобы выбрать платье на сегодня, подняла глаза на утреннее небо – и замерла. Прямо напротив ее окна, на крыше какого-то сарая, стоял давешний парень и смотрел на нее, опираясь на тяжелый молот с длинной рукоятью. Его черный взгляд обжигал не хуже мексиканского полуденного солнца.

Несмотря на обнаженную грудь, где было на что посмотреть, пялился он ей прямо в глаза, и от этого почему-то стало жутко.

Аля быстро захлопнула решетчатую створку окна, задернула штору.

Сердце билось тяжело и неровно.

На всякий случай она перепроверила щеколды на двери и заперла спальню изнутри.

Как она могла подумать, что кто-то увидит ее в такую рань?

Достала ноутбук, села по-турецки на кровати, открыла файл с текстом, но все равно продолжала ощущать огненный взгляд.

Будто он продолжает там стоять и видит ее по-прежнему голой сквозь занавески и натянутую прямо на влажное еще тело футболку.

Через час мучений с медленным деревенским интернетом и собственным воображением, она не выдержала, подошла к окну и осторожно заглянула в щелочку.

На крыше сарая никого не было.

Время шло к семи, снизу потянуло запахами кухни, послышались разговоры – дом потихоньку просыпался.

На крышу сарая выбралась старшая дочь и принялась натягивать веревки между торчащими из бетона прутами арматуры. Потом высыпали дети помельче и быстро развесили на них сушиться свои футболки и шорты.

Без кофе оставаться здесь было совершенно бессмысленно, поэтому Аля собралась, вовремя вспомнила про санскрин и пудру, надела сумку через плечо и поехала к водопадам.

Мексиканские дороги были ужасны – вроде бы водитель маленького белого микроавтобуса, набравший группу туристов на главной площади Паленке, вел неплохо, но трясло немилосердно. Читать не получалось – укачивало.

Приходилось смотреть по сторонам: на пролетающие мимо ярко-зеленые поля кукурузы, на до крайности бедные магазинчики с написанными от руки вывесками, на темную пыльную зелень на обочине, которая должна бы носить гордое звание джунглей, но выглядит для них слишком обыденно. Если не обращать внимания на торчащие то тут, то там нахальные листья пальм, может показаться, что они где-то в средней полосе России. Даже лезущие прямо под колеса мелкие сиреневые и желтые цветочки совершенно такие же.

Впечатление смазывалось периодическими остановками из-за «лежачих пешеходов», устроенных у подъезда к каждому мелкому поселку или даже отдельному небольшому ранчо у дороги. Кое-какие были вообще самодельными, из мешков с песком.

Возле них дежурили мелкие смуглые дети – они натягивали поперек трассы веревку с навязанными на нее клочками ткани, и когда машина притормаживала, облепляли окна, предлагая яркие сувениры, местные сладости и кокосовую воду в полиэтиленовых пакетах с трубочками.

Водопады оказались ошеломительными.

Один был невероятно высоким: вода падала с острого края скалы, разбивалась о камни, и в воздухе парила водяная взвесь. Дышать в ней было тяжело, словно под водой. Но сила и красота доводили до головокружения – оторваться было невозможно.

Кто-то лез купаться, кто-то шел смотреть на водопад с изнанки, Аля же только стискивала тонкими пальцами ремешок сумки и не могла поверить, что это по-настоящему.

Слишком много одному человеку такой красоты.

Второй водопад был поспокойнее: несколько низких широких каскадов, по которым вода разливалась белоснежными пенными кружевами. Солнце искрилось в воде, добавляя россыпи драгоценностей к белому свадебному платью реки.

Вокруг была устроена шумная и суетная зона отдыха. Для детей перегородили участок реки с течением помедленней, взрослые возились прямо под струями очередного каскада.

Со всех сторон предлагали купить сумки, футболки, обсидиановые зеркальца, через которые можно смотреть прямо на солнце, нарезанные ломтиками фрукты, орчату и мичеладу; зазывали в ресторанчики, предлагали такси и услуги гидов.

Аля смотрела на эту суету отстраненно и строго. Как это вообще в природе человека: увидеть что-то волшебное, слишком прекрасное, чтобы пережить это, и тут же освоить, превратить в предмет быта. Мыться под сверкающими водопадами как под душем, продавать хот-доги рядом с тысячелетними деревьями, а увидев гору – непременно туда лезть, оставляя по пути следы своей жизнедеятельности.