Эмилия Грин - Жестокие игры

– Как раз об этом я и хотел поговорить. Слушай, вроде она нормальная девчонка. Не хорошо это как-то… – вперил в раскрасневшееся лицо Чернова напряженный взгляд.

– Да, ты прав, – произнес хозяин дома после небольшой паузы.

На долю секунды от сердца отлегло. Вдруг он окажется не таким уж козлом, и поможет решить проблему более цивилизованным способом?

– Бл***, да ты бы видел свое лицо! Даже «большой Макс» привстал от смеха!

Меня передернуло от омерзительного гогота хозяина коттеджа. Странно, что я считал этого урода своим другом.

– Дёмка, запомни одну простую истину: все бабы – шлюхи! И, кстати, одна из них послушно ждет нас в парилке, готовая на всё… Забей на проблемы! Давай оторвемся, как следует, чувак?! – Макс приблизился вплотную, пристально заглядывая мне в глаза. – Пойдем, дружище! Поверь, я знаю способ хорошенько расслабиться… – коснулся моего запястья пальцами.

Я одернул руку, резко отступая. Челюсти сжались, кулаки напряглись. В глазах блондина мелькнуло извращенно-кровожадное выражение.

– Ты можешь просто занять мне денег бабке на операцию? – произнес на пределе собственных сил.

В этот миг я понял: самое унизительное в жизни – просить .

– Э-э-э нет, дружище, так дело не пойдет! Спор есть спор! Дело чести, знаешь ли. Не хочешь трахать Снежку – возвращай назад сто косарей! – с наигранной грустью развел руками Чернов. Вот тварь! Сам признался, что в Москве оставлял в два раза больше за ночь в стрип-клубе, а тут не мог одолжить жалкие двести тысяч на спасение жизни человека… – Гони деньги, Демьян!

– У меня их нет. Утром перечислил на счет больницы. Если в течение недели получится собрать оставшуюся сумму, то бабку уже до конца месяца прооперируют. В противном случае она просто не доживет до бесплатной плановой операции – там очередь полгода.

– Какая жалость… – Чернов гадко скривил губы.

– Макс, пожалуйста, помоги!

– С удовольствием. Трахни Снежку и принеси мне подробный видеоотчет! Тогда получишь не сто, а двести тысяч. Наликом! Организуешь своей бабке отдельную палату. Деньги медсестрам рассуешь по трусам – обеспечат старушке королевский прием. Ну же, Демка, чего такой кислый?! Или эта городская шалава важнее жизни нашей драгоценной Семеновны?!

Сжал кулаки, ощущая непреодолимое желание размозжить его холеную морду. Эта тварь будет жить, а моя бабушка умрет из-за каких-то несчастных двухсот тысяч. Я понимал, что падать ниже уже некуда, но решил попытать счастье в последний раз.

– А батя твой когда вернется в поселок?!

– Понятия не имею. Они с мамкой укатили отдыхать.

– Но ты же говорил, он скоро приедет и поможет с работой…

– Сорри, Дём, я ошибся – они уже набрали трактористов. Хотя… Вспомнил, точно, нам грузчики нужны! Пойдешь?

– Мальчики, ну вы чего оставили меня одну?! Я уже заскучала… – Филимонова вышла на порог, неуклюже прикрывая бритую щелку руками.

Задыхаясь от собственного бессилия, я со всех ног побежал прочь. Когда-нибудь такие, как Чернов, будут валяться у меня в ногах, моля пощады.

Видит Бог, этот день наступит. И очень скоро…

Я всю ночь ворочался в постели, пытаясь отыскать способ разрезать этот гордиев узел. Ничего не выходило. Банк отказал в кредите, а кроме Чернова, занять мне было негде, да и он показал свое истинное лицо.

Оставался единственный грязный вариант – соблазнить Снежану. Теперь я даже жалел, что у них с Ленкой нет ничего общего. Окажись она такой же легкой на передок, все бы было гораздо проще, но Снежка, как первый снег, олицетворяла чистоту и непорочность.

У меня вены в канаты закручивались при виде ее серых холодного оттенка глаз. Даже дрожа от возбуждения, девчонка не теряла гребанного чувства собственного достоинства, еще сильнее поджигая меня, как фитиль.

И, конечно, нужно быть конченой мразью, чтобы слить Чернову хоть какие-то подробности нашей близости. Сжал челюсти при мысли о том, как извращенец мог распорядиться полученными доказательствами…

…Утро не принесло долгожданного решения. Напротив, сегодня впервые со дня моего возвращения ба не смогла подняться с постели. Мы оба понимали – её время на исходе. По-хорошему, ждать больше нельзя: нужно скорее отправляться в Москву и готовить старушку к операции.

Осталось только раздобыть денег.

Закончив с домашними делами, я переоделся и вышел из дома, направляясь к реке. Как назло, сегодня на диком пляже отдыхало несколько компаний, только Снежки среди них не наблюдалось. Просидев под палящим солнцем около двух часов, я задумчиво размазал влажную дорожку на животе, поднимаясь с застиранного полотенца.