Кларисса Уайлд - Мистер Икс

— А что это дало мне? Страдания! — произносит она, сжимая руки в кулаки.

— Теперь я понимаю, что хотел не причинять тебе боль, а контролировать тебя. Делать с тобой все, что я хотел, но никогда не мог из-за того, что между нами было в прошлом.

И это, мать вашу, абсолютная правда. Это делает меня слабым, но все-таки это правда, и я больше не могу игнорировать это. Она нужна мне.

Я на шаг подхожу к ней. Потом еще на один.

— Я больше не хочу видеть твоих страданий. Я тот, кто хочет защитить тебя от боли. Единственный, кто знает, как перевернуть твой мир и заставить подниматься ввысь, птенчик, — я протягиваю руку. — Не уходи. Я дам тебе то, что тебе нужно. Любовь. Страсть. Все, что ты хочешь.

Она хмурится и закрывает рот, глубоко вздыхая. А потом произносит:

— Свобода. Я хочу свою свободу.

— Ты знаешь, что я не мо…

— Если ты любишь меня, ты отдашь мне мою свободу. Это то, чего я хочу больше всего, — она сглатывает. — Любить кого-то означает позволить ему быть тем, кто он есть, потому что это то, что любишь в этом человеке. Я хочу быть свободной.

Она поймала меня.

Я поражен.

Я чувствую, как что-то сдавливает мне грудь. Я начинаю потеть. Прежде такого я не чувствовал.

Она оставит меня. Ее глаза говорят достаточно. Она не может пережить того, что было… как бы я не старался заставить ее забыть.

Я не потеряю ее.

Так, что я взвожу курок и направляю на нее.

— Нет, — произношу я сквозь стиснутые зубы. Мне больно делать это, но я должен.

— Да. Я не вернусь к тебе, Икс.

— Если ты сделаешь еще шаг, я выстрелю.

Ее лицо становится каменным. Абсолютно никаких эмоций. Меня это пугает. А меня никогда ничего не пугает.

— Нет, не выстрелишь.

Медленно, она оборачивается ко мне. Я чувствую, как воздух касается стенок моих легких, и приставляю пистолет к ее затылку. Руки трясутся. А они никогда не тряслись.

Она делает шаг. Потом еще один. Она не останавливается.

— Стой. Или я сделаю это. Больше ни шагу, иначе я нажму на курок, — произношу я.

Она оборачивается, чтобы встретиться со мной лицом к лицу.

— Не нажмешь. Ты не позволишь твоей собственности повредиться. Ой, подожди! Я ведь больше не твоя, — она выгибает бровь. — Ты любишь меня. Ты не можешь мне навредить. У тебя больше нет надо мной власти.

У меня отвисает челюсть. Я пялюсь на нее в шоке.

— Ты убедил меня в том, что тоже хотел меня, — она слегка улыбается. — Ты сделал меня частью своей игры, так что, мать твою, не удивляйся, что я решила сыграть.

Она оборачивается и начинает двигаться, отдаляясь.

Мой палец двигается к курку. Я чувствую под кожей отчаяние от желания нажать на него. Но есть одно но! Я не могу. Я просто, мать вашу, не могу пойти на это. Я играл с огнем, а теперь чувствую ожоги. Снова. Победитель в игре определен, но это не я. Мой смышлёный маленький птенчик обставил меня по моим же правилам.

Просто так я этого не оставлю.

Тот, кто ощутил самую ярую ненависть,

однажды любил не сердцем, а душой.

Тот, кто отрицает мир

однажды столкнулся с тем,

что сейчас предпочел бы сжечь.

- Курт Тучольски

Джей

Среда, 18 сентября, 2013. День, 1.15

Меня трясет с ног до головы, но я ни на секунду не оставлю поисков. Мне нужно думать о том, чтобы связаться с моим отцом, и надеяться, что он простит мне все, пока не стало слишком поздно. Икс забирает его деньги. Мне нужно предупредить его. Возможно, он примет меня обратно.

Теперь, когда я помню все, я понимаю, что мой отец — единственное, что у меня осталось. Даже после его отвратительного обращения со мной, я помню, что когда-то он меня любил. Он не хотел меня из-за моей необузданности. Теперь я другая. Может быть, я еще могу все исправить.

В конце концов, я прошла ад и вернулась назад. Я думаю, с отцом я справлюсь.

В момент невероятной храбрости, которой я думала, даже не имею, я отталкиваю Икса и убегаю. У меня своя цель. Я исчезла из его жизни. На мне больше нет оков, которые он на меня набрасывал. Оковы, которые сковывали мое тело, разум, душу… и даже сердце.

Теперь я свободна, полностью свободна делать то, что пожелаю. Никаких выслушиваний. Никакого удовлетворения того, что хочет он. Никакого Икса. Больше… ничего.

Просто ничего…

Ничего пугающего…

Но куда бы я ни пошла, не могу избавиться от чувства тревоги, от чувства отчаяния. Будто из груди железными кошками выдрали сердце, и выбросили на дорогу. Я не стану проливать слезы. Не ради него. Неважно, как сильно хочет его мое сердце. Даже от понимания того, что наша с ним связь возросла в разы за это короткое время, и что нет больше никого, кто чувствовал ко мне то, что чувствует он, я не позволю себе думать об этом. Не сейчас. Никогда. Я не могу.