Кларисса Уайлд: Мистер Икс

Поскорей бы убраться отсюда.

Громкая музыка раздражает, и мне становится легче, когда Ханна, наконец-то, появляется.

— Эй, — обращается она, откидывая назад свои длинные белые пряди. — Вот это да! Век тебя здесь не видела. Мне даже показалось, ты зашел всего лишь позвонить.

Я киваю ей и указываю на заднюю дверь. Не хочу продолжать разговор здесь. Это место создает неприятный привкус желчи во рту. Мне не по себе, когда я вижу ее. Я не должен так себя чувствовать.

— Ну да, как всегда к задней двери, — бормочет Ханна и следует за мной.

Когда нас не видят ни клиенты, ни Дон, я, наконец, спрашиваю:

— Сделала то, о чем я просил?

— Да. Пришлось попотеть, чтоб найти того, кто хотя бы бегло заинтересуется в деле. Но как только я сказала ему, в каком восторге были предыдущие клиенты, он полностью проглотил наживку.

— Хорошо, — по моему лицу расплывается довольная улыбка, — очень хорошо. Убедись, что он не отступит и проявит себя.

— Не беспокойся. Хватит сомневаться.

Она протягивает руку за деньгами, притопывая ногой. Ее взгляд напоминает мне голодного волка, который удушит за деньги. Просто еще одна шлюха.

Я наклоняюсь и хватаю ее руку, прижимая к стене и загоняя ее в угол. Ее дыхание становится прерывистым, глаза расширяются. Мой пистолет уже возле ее живота, и ей некуда бежать. Я давно не использовал его, и думаю, он изголодался по крови. Но сегодня не его день. Мне пока не нужна кровь людей, которые еще могут мне пригодиться.

— Ты должна радоваться, что все еще жива, — шепчу я ей в ухо.

Ханна содрогается, до меня доносится ее прерывистое дыхание, но я не даю ей заговорить.

— Завтра я жду тебя с новой информацией, — говорю я и убираю пистолет назад в кобуру. — Тогда и получишь свои деньги.

— Но я сделала в точности, как ты просил! Я заслужила…

— Ты ничего не сделала, — шиплю я, сжимая ее подбородок между большим и указательным пальцем. — Я доставляю тебе твои дерьмовые наркотики. Доставляю деньги. Твоя жизнь — моя. Ты обязана мне. Всем! Я тебе не обязан.

В ее глазах слезы, но мне глубоко на это наплевать. Это действительно выглядит жалко. Будто слезы помогут решить ее проблемы. Она увязла в этом дерьме, и ей же хуже от того, что она связалась со мной.

Я отпускаю ее подбородок и замечаю, как она вжимается в стену, чтобы как можно больше увеличить расстояние между нами. Потерев место, где я только что держал ее, она скулит:

— Я думала, сделала то, что ты просил.

— Кроме того, что прошу, мне от тебя больше ни черта не нужно. Ты получишь то, что я тебе дам. Точка. А теперь вали назад к своей работе.

Взгляд ее голубых глаз скользит по полу, левая рука тянется к правому плечу. Тряпка.

— Хорошо, — она разворачивается и собирается уйти, но я хватаю ее руку, останавливая.

— Ты же понимаешь, что об этом никто не должен знать?

— Да. Никто не узнает, сэр.

Я всматриваюсь в нее суженными глазами, пока она мямлит свою речь. Я всегда знаю, когда эти суки врут. Ее счастье, что она говорит правду. На этот раз.

Я одариваю ее краткой улыбкой.

— Хорошая девочка.

***

Четверг 15 августа, 2013. Вечер. 23.00

Наблюдение за тем, как Джей привязывает себя к кровати, на хрен выводит меня из себя. Я ненавижу признавать это, но ее тело по-прежнему руководит моим членом. Я не могу контролировать его. Это она должна быть под моим контролем. Но мой член говорит мне обратное. У него свое мнение на ее счет. Мой пистолет теперь не единственный, направленный в ее сторону.

Закончив со своей лодыжкой, она смотрит на меня. В глазах — страх и мольба. Это чертовски заводит, но в тот же миг я ненавижу ее, когда она так смотрит на меня. Я вообще ненавижу, когда она смотрит на меня. Я ненавижу все в ней.

Не так много людей, которые познали мою ненависть, но к ней я питаю особое презрение.

— Привязывай свою левую руку к столбику кровати, — я делаю резкий взмах пистолетом, и она хватает ртом воздух, замечая это. Мне хочется смеяться, когда они ведут себя вот так — напуганные моей маленькой безделушкой со свинцовой начинкой. Они должны бояться больше того, что я могу сделать с ними, если бы со мной был весь набор моих игрушек. Увы, но так мне везет не каждый день.

В руке я держу бутылку скотча, которую нашел на столике, затем я наливаю себе выпить, пока приглядываю за ней. Я должен знать, что она не попытается снова наделать глупостей, и, например, сбежать. Будто у нее есть шанс. Насколько же это забавно.

Я признаю, что я ублюдок. Не все ли мне равно? Ни капли. Я делаю то, что делаю, потому что я люблю видеть страх в их взгляде перед тем, как я убью их. Меня возбуждает трепет, который приходит с мыслью о чьем-то убийстве, и с мыслью о том, как я распланирую их смерть, как они будут корчиться в агонии. Их смерть, конечно, не единственное, что мне приносит наслаждение. Моя профессия идет в придачу с хорошим вознаграждением, которым я, не стесняясь, пользуюсь. Чтобы купаться в золоте, приходится иногда убивать людей. Не все так живут. Вы можете назвать меня счастливчиком. Или просто умным. Но поскольку я выбрал этот путь, а не другой, во мне и то, и другое. Но я бы никогда не стал на эту стезю, если бы не…она.