Надя Яр - Имперский цикл

Лина сунула руку под тяжёлое одеяло, нащупала любимицу и осторожно переложила её со своего бока на простыню у живота. Су цеплялась за хозяйкины пальцы маленькими коготками, а оказавшись на простыне, потянулась и поползла к подушке. Лина посмотрела на часы. Было 06:16 утра, можно было дремать ещё четырнадцать минут, прежде чем наступит время встать, включить комм и узнать своё рабочее расписание на сегодня. Работа Лины, помощь в доме инвалидов и престарелых, обычно начиналась в восемь, но бывали дни, когда прийти надо было позже. Лина обняла рукой умостившуюся у неё на шее Су и полежала ещё немножко, а потом всё же встала. Лишние десять минут без сна - десять минут спокойного кофепития. Это было дороже.

Она включила свет и комм и достала из шкафчика пакет с кормом Су. Ящерка, однако, ещё не успела проголодаться с вечера. Она сидела на подушке в человеческой позе, смешная, беззащитная со своими культяпками крыла и левой ноги, и подслеповато морщилась. Её глаза, когда-то ярко-изумрудные, в последние годы чуть потускнели, как и солнечная чешуя, с которой кое-где облезала прозрачная верхняя кожица. Су старела. Лина встряхнула пакет, чтобы шорох кусочков корма привлёк внимание зверушки, и насыпала немного в мисочку в террариуме.

Когда она вышла из туалетной кабинки, Су сидела на крышке террариума, держась обеими передними лапками, и собиралась спрыгнуть на стол, чтобы свернуться на бумагах в греющем свете лампы. Комм показал, что на работу надо к восьми. Лина вздохнула, перенесла Су под её любимую лампу и заварила кофе. Синтетический, конечно. Натуральный - с любой планеты - был ей не по карману.

...

...

Великий магистр Кай Оками посадил "Виту Нойю" в глазу орла. Гигантская птица была высечена в плоской вершине полярной горы Ханандао - лежала, раскинув крылья размахом в полмили и глядя в космос, уставила вправо свой хищный клюв. На спине птица несла щит с тремя звёздами и пробоиной - восьмиугольный колодец гробницы шёл с полюса вертикально вниз. Бесчисленные снежинки, невесомые и почти бесплотные, падали с вечно белесых небес в эту тьму и летели к центру планеты. По логике вещей колодец и силуэт орла давно должно было засыпать снегом и затянуть льдами, но могила Лео Ноэ не подчинялась физике, как и все остальные гробницы Тёмных.

Да, здесь покоился Тёмный. Кай увидел призраков ещё с высоты, заходя на посадку. Он загодя, после вылета, понял: что-то ужасное будет в конце пути. Не ошибся. Ступил на базальт - а они беззвучно вопили, лезли из каждого метра каменной крышки могилы - белые искорёженные фигуры, голодные лица. Скреблись по поверхности камня из-под земли, из бездонного моря, где их поселила какая-то сила и всё держала, как утопающих в заполняющейся водой пещере, не давая ни вынырнуть, ни наконец погибнуть.

Магистр остановился на плече орла. Души вопияли отчаянным хором, тянули скрюченные пальцы к нему, как к долгожданному спасителю. Белые ногти царапались под подошвами его сапог. Кай Оками раскинул руки, задрал голову, глянул в небо. Если бы он поставил корабль подальше, за пределами круга, в который был вписан орёл, сейчас не возникло бы риска, что кто-то из духов задержится на борту поиграть с его гипердрайвом. Но это уже значения не имело. Почему я не пришёл сюда раньше? Слыхал ведь что-то такое о Ханандао.

И генерал Оками топнул ногой по базальту. Он знал, чего ожидал и что сделал, он видел это внутренним оком. Птица-крышка гробницы пошла бы трещинами - огромными, поменьше, совсем крохотными - и взорвалась бы сеткой, освобождая пленных. Души низверглись бы водопадом в небо, не обращая уже никакого внимания на него - ушли б наконец туда, куда лежит путь всех умерших. К истоку Света. Да, так должно было быть.

Ничего не случилось.

Могильная крышка держалась, не понеся никакого урона, каменная и стылая. Бедные души под ней замерли было на долю мгновенья, когда сапог Кая ударил в вершину горы, но освобождение не пришло. Пленные возобновили свой стон. Бились о камень, скреблись с мольбою и зовом.

Кай стоял, шатаясь, а плоская белизна севера кружилась, покачивалась, издеваясь, вокруг него. Не смог. Не сумел. Он поднял руку - она казалась тяжёлой и невесомой одновременно - повёл по воздуху, коснулся своего горящего лица. Пробовать снова было бессмысленно - он каждый раз выкладывался целиком, помогая живым и сражаясь со Тьмой. И в этот раз тоже выложился до конца. Он просто не мог ничего больше сделать. Не знал, как их освободить, как спасти.