Валерий Столыпин - За горизонтом заветной мечты. Сборник рассказов

– Я работаю. Два года ещё долг государству возвращать за диплом. Ты это, Лариса Павловна, если поговорить хочешь, пошли в коридор. Людям спать мешаем. Только накинь что-нибудь на всякий случай.

– А пошли. Всё равно теперь не усну.

Девочке шёл двадцатый год. Любви она пока не испытала, дружбой с мужчинами не избалована. Интерес со стороны парня, немного старше себя, был ей в новинку, тем более что Виктор понравился с первого взгляда.

Разговор завязался легко. Первая неловкость прошла быстро. Создавалось впечатление, что попутчики давно знакомы, настолько непринуждённо и темпераментно они беседовали.

Рассказы о студенческой жизни, детских приключениях плавно перетекли в тему любви. Возраст такой.

Что может быть важнее и интереснее любви и дружбы?

Лариса, хоть и представлялась по-взрослому, с отчеством, была невинна, как новорожденная. Не довелось ей ни разу в жизни нежиться в мужских объятиях. Вкус поцелуя тоже был неведом.

Непонятно отчего, но сейчас Лариса стеснялась своей целомудренности. Хотелось выглядеть в глазах попутчика опытной, взрослой женщиной.

Врать оказалось легко.

Девочка припомнила рассказы бывалых подружек, скорее всего тоже выдуманных, и пересказывала, правда, без подробностей.

Повествования о любовных похождениях выходили весёлыми, бойкими приключениями. Влюблённые в неё мальчишки постоянно попадали в смешные ситуации.

Витька рассказывал всё как есть, но расставлял акценты таким образом, чтобы предстать романтичной жертвой. Не потому, что хитрил или на что-то рассчитывал, просто хотел выглядеть в глазах Ларисы таким, каким быть мечтал.

Он тоже приукрашивал любовные истории, врал, но совсем в ином ключе. Подружки подло предавали любовь. Несмотря на предельную честность в отношениях и верность.

Витьку тоже понесло.

Неожиданно для себя парень присовокупил ещё двух подружек, настоящих, реальных, но к нему никакого отношения не имеющих.

В вагоне было слишком жарко, захотелось немного остыть, прохладиться, тем более, что разговоры о любви разжигали огонь изнутри.

Ребята вышли в тамбур. Состав на перегоне резко притормозил, Лариса повалилась на Виктора. Тот машинально обнял её, чтобы поддержать, да так и не смог разомкнуть объятия.

Губы сами собой нашли друг друга, сомкнулись. Свет в глазах девочки заплясал и померк, унося в мир волшебных грёз.

Дальше они разговаривали безмолвно, произносили предложения и фразы руками, губами, телами, расшифровывали движения и знаки без переводчиков, руководствуясь лишь интуицией и древнейшими знаниями, зашифрованными в первичной клетке матерью-природой.

Была ночь. Пассажиры спали, проводники отдыхали в служебных закутках. Молодым людям, увлечённо колдующим над любовным зельем, никто не мешал.

Мерный перестук колёсных пар на стыках рельс звучал любовной мелодией в их сердцах. Руки произвольно совершали магические пассы.

Нежные прикосновения погрузили любовников в сказку, требующую продолжения.

Вернувшись в купе, ребята завесили нижнюю полку одеялами, слились в объятиях.

Таинственным образом в ладони Ларисы оказалась волшебная палочка. Она уже тряслась от желания, сама не понимая, что именно с такой силой разжигает любопытство.

Трах-тибидох-тибидох, вспомнилось заклинание, и девочка отключилась.

– Я люблю тебя, Лариса… Павловна, реально люблю, – шептал опьяневший от страсти Виктор, проникая робко, но настойчиво в пещеру Алладина.

Лариса, проваливаясь в страну грёз, не могла произнести ни слова, полностью подчинилась гипнозу первобытного очарования, позволила открывать любые двери, даже если Виктор входил в них неловко и больно.

Иногда ребята приходили в себя.

Юноша удивлялся, – как же так, зачем ты меня обманула, девочка, какие приключения, какие любовники? Я не имел права так поступить. Прости меня, прости!

Лариса Павловна тихо, чтобы не услышали спящие пассажиры, плакала. Ей казалось – от счастья.

Время от времени страсть вновь совершала безумные движения, не обращая внимания присутствие совсем близко посторонних, на сумасшедшую тряску (поезд мчал с бешеной скоростью без остановок, догоняя упущенное на перегонах время).

Любовникам было плевать на последствия. Такого сильного опьянения им не приходилось переживать никогда.

Инъекции адреналина следовали одна за другой, возбуждая тем больше, чем сильнее и ярче разгорались эмоции. Остановил ребят только призрак приближающегося рассвета.