Ева Миллс - Мариза

– Надо запомнить. Мариза… Ты ведь по-настоящему сейчас расстроена, да? – в том, как он спросил, не было никакой оценки событий, простая, голая констатация очевидного факта и у меня снова перехватило горло. Запрокинув голову, чтобы от слез не потекла тушь, я выдавила из себя.

–Да.

Он долго молчал, так долго, что я начала думать, будто нечаянно сбросила звонок.

–Тьяго, ты там?

–Там. И знаешь, Мариза, что я думаю? К черту! Я буду у твоего дома через десять минут. Выходи, мы едем на бал!

***

Когда я спустилась, он уже ждал меня у машины. При виде меня его глаза расширились, и он присвистнул.

–Я не отойду от тебя сегодня ни на шаг, потому что иначе тебя похитят.

–Да ты и сам выглядишь так, что мне впору доставать метлу отгонять поклонниц.

Он, как и Рэй, выбрал себе черный наряд. Но если громадный, статный Рэй с его квадратным подбородком и волосами, забранными в хвост, действительно походил на грозного князя Тьмы, то худощавый, высокий и гибкий Сантьяго напоминал больше проворного демона— высокомерного и насмешливого.

И сексуального— неожиданно поняла я.

Добрались мы быстро. Вечеринка была в разгаре, все гости были уже в идеальном настроении: разгоряченные и раскрепостившиеся, но никто еще не напился до скотского состояния.

–Что пьем? —спросил меня Тьяго. Вино, джин с тоником?

–Я посмотрела ему в глаза.

–Лично я собираюсь домой ползти.

–Понял, миледи. Значит, виски.

Он взял два стакана, и мы уселись у бара.

–Теперь жалуемся. Ты первая. Закончи фразу. Я такая красивая, но грустная потому…

–Потому что у меня ощущение, что это чертова работа вышла замуж за Рэя, а не я. Пас. Я не хотел идти на вечеринку в этом чертовски сексуальном костюме потому…

–Потому что бывшая подружка Алана объявилась накануне, они ссорились как в итальянском кино, потом перебили всю посуду на нашей общей, между прочим, кухне, устроили драку в коридоре, а потом ушли в бешеный отрыв, и я со вчерашнего дня Алана не видел. Абонент временно недоступен.

Я чуть не подавилась виски.

–Подружка Алана? У него есть подружка? А как же ты?

А Тьяго подавился.

–Я? Я его подружка? -Прокашлявшись, он начал хохотать. -Риз, ты что, решила, что мы пара геев?

Я вспыхнула:

–А что, по-твоему, я должна была еще решить? С дня свадьбы я вижу вас всегда вместе, вы вместе живете и да, вы хорошо смотритесь вместе!

Тьяго рассмеялся снова.

–Черт, Мариза, Алан умрет от смеха, когда услышит это. Да, я представляю теперь, что с твоей стороны все выглядело именно так. Нет, Риз, мы лучшие друзья, но не геи.

–И все об этом знали? И Рэй? – он кивнул. -Да, конечно. Алан постоянно меняет подружек.

–А ты?

–Нет. Я-нет.

***

Алкоголь лился рекой, и уже к полуночи мы все были одна большая пьяная семья. У меня постоянно был полный стакан в руке, танцевала ли я или дымила в чилаут зоне. Мы встретили знакомого Сантьяго, симпатичного развязного малого с волосами, выкрашенными в такой яркий красный, что мое платье стыдливо ушло курить в сторонку. Сам невысокий, в каждой руке у него было по обалденной высоченной девушке:

–Ха! Старик! И ты здесь. Ну и вырядился же ты!

Он оценивающе осмотрел меня с головы до ног.

– Но девчонка с тобой крутая. – Он склонился в шутливом поклоне —Позвольте представиться, миледи, я Пьер де Фостер, фанфарон и фигляр, донжуан и гуляка, а это две мои ветреные спутницы – Карин и Дженна.

Он мне сразу понравился. У него были веселые глаза и его насмешки были добрые. Я протянула ему руку для поцелуя:

– Мариза, но вы можете меня звать просто графиня де ла Фер[1]

-Ну что, дамы, выпьем? -Дамы, включая меня, согласно кивнули. -Ну что, Санчо Панса, думаю, стоит пойти и принести нашим прекрасным Констанциям выпить. -Они с Тьяго направились к бару, и я слышала, как Пьер добавил: берем сразу три бутылки, не знаю, как твоя, но мои Дульцинеи хлещут не хуже Росинанта.

***

–…И вот идем мы с ним по Риму в шлепках, и спрашиваем у прохожих, скузи пер фаворе, где у вас тут можно кровь сдать?…

Через час мы были лучшими друзьями. Я знала о Пьере все. Что на самом деле он вполне себе Питер Фостер и без всякого «де», выпускник Оксфорда – магистр классической литературы. Его девушкой была Карин, красивая умная брюнетка восточнославянской внешности. Русоволосая Дженна была его младшей сестрой и, наверное, самой трезвой в нашей компании. Узнав, что я иллюстратор, они немедленно потребовали свои портреты, и на мои слабые возражения, что-де в малюсенький клатч и помаду-то еле запихнула, не то что скетчбук, Питер кому-то что-то помахал, где-то улыбнулся и добыл-таки ручку и пачку чистых салфеток. Инструмент был не ахти, но я не стала выпендриваться. Я быстро набросала несколько шаржей: вот верткий мелкий Пьер в образе беса, вокруг него две статные демоницы, все посмеялись, а я, подумав, нарисовала нового Пьера – серьезного, с прямой спиной и в очках. Дженна ахнула.