Ева Миллс - Мариза

Я надеваю ему кольцо на палец. Как можно было бояться, что я его уроню? Рэй надевает кольцо мне. Его руки сильные, теплые, движения уверенные. Он успевает еще погладить большим пальцем мою ладонь.

Щелк.

Мы на ступенях церкви. Вспышки, вспышки, вспышки слепят меня. Я держу Рэя за руку. Я счастлива, я улыбаюсь.

Щелк.

Торжество. Нас все обнимают, говорят хорошие слова. Чувствую себя обезьянкой для фото.

Мама, Хавьер.

Элена, Джек.

Моника, Джейме.

Митч, Кэм.

Джей. -Не давай спуску этому оболтусу! -Если ты обидишь эту девочку, я с тебя шкуру спущу!

Рэй смеется.

–Дед, вообще-то, ты родственник с моей стороны.

–И потому я тебя отлично знаю! – Джей поворачивается ко мне:

–Не позволяй ему слишком много работать, детка.

К нам подходят два незнакомых парня. Оба красивые, в стильных костюмах. Они очень дополняют друг друга. Высокие, как Рэй, шесть футов два дюйма, блондин и брюнет, лица улыбчивые. Какая гармоничная пара, думаю я.

Рэй повернулся ко мне:

–Это мои будущие коллеги из Люксембургского университета. Я тебе про них говорил.

–Парни, это моя жена Мариза. Ри, это Алан Киз-блондин, и Сантьяго да Сильва – брюнет.

Мы пожали друг другу руки, приятно познакомиться, поздравляем с таким торжественным днем, мне тоже, спасибо.

Алан расплылся в улыбке.

–Рэй, ты не говорил нам, что женишься на волшебной русалке! Мариза, в каких водах он вас поймал?

Я улыбнулась: —В местных. Но у нас говорят, что это сирены завлекают мужчин в свои глубины.

Мы рассмеялись и еще немного поболтали. Второй парень, Сантьяго, в основном молчал. Видимо, в этой паре он был застенчивой половинкой и не знал, о чем говорить с, по сути, незнакомыми людьми. Как часто я сама была в такой ситуации на всех докторских вечеринках Рэя (и как часто еще буду). Я решила помочь парню и вовлечь его в разговор.

–Вы тоже доктор на пять лет?

Он как будто очнулся.

–Нет, нет, я не врач. Алан – да, он доктор медицины, а я – всего лишь главный инженер, наша строительная фирма выиграла тендер на оборудование нового крыла института. Мы уже год работаем и к следующему декабрю должны закончить.

Щелк.

Мы вдвоем, в номере отеля. Кружимся в танце под Marry me train. В глазах Рэя я вижу свое отражение. Мелодия заканчивается, и мы останавливаемся. Он заходит ко мне за спину. Легкими движениями, растягивая каждое мгновение, тянет молнию на спинке платья вниз, вытаскивает мои руки из кружевной обертки рукавов. Целует шею, плечи, спину, расстегивает бюстгальтер, подсовывает руки под его чашечки, обхватывая грудь, лаская ее, тонкие бретельки падают к локтям, я сбрасываю его одним движением плеч. Рэй становится передо мной любуясь. Верх платья уже упал, до пояса я обнажена. Не разрывая взгляда, он раздевается сам. Совершенный, как греческий бог, стоит и ждет меня. Мой любимый. Мой муж. Поводя бедрами, я освобождаюсь от платья и оно пеной ложится у моих ног. Переступив через него, я делаю шаг к Рэю и он подхватывает меня на руки.

Сентябрь, Люксембург

I'm tired of being what you want me to be

Feeling so faithless lost under the surface

Don't know what you're expecting of me

Put under the pressure of walking in your shoes

(Caught in the undertow just caught in the undertow)

(Linkin Park – Numb )

Мы прилетели в пятницу. Нас встретили, отвезли в роскошные апартаменты и два дня мы были туристами, изучающими новое место. Нашли продуктовые магазины, проложили маршруты, обжили огромную кровать. Все казалось радужным и в понедельник утром Рэй ушел на работу.

Я позавтракала, умылась, оделась, выпила кофе на собственной террасе, посмотрела на часы. Было десять утра и делать было совершенно нечего.

Я решила прогуляться. Я не говорила ни по-французски, ни по-немецки. Рэй убеждал, что это неважно, что это цивилизованная страна, в которой все понимают английский, но при этом свободно общался на французском.

Еле выдавив «мерси» лифтеру – так страшно мне было сказать это простое слово неверно —я выскочила на улицу. На часах было 11.15.

Куда идти— я не представляла. Я не озаботилась ничего изучить ни про город, ни про его достопримечательности и сейчас просто бесцельно брела по улицам. Мне все не нравилось. Я никогда раньше не находилась в одиночестве: сначала я жила с родителями, потом в пансионе, который никогда не пустовал, а сейчас вот с Рэем. Ради интереса я попыталась вспомнить, был ли в моей жизни день, чтобы я заснула, зная, что в соседней комнате никого нет и не нашла такой.

Будем честны. Я оказалась совершенно не приспособленной для самостоятельной жизни. Этот день служит наглядной иллюстрацией последующих месяцев моей жизни, но в тот самый момент я еще не понимала этого. Я тянула время изо всех сил: тщательно разглядывала серые здания, пытаясь найти в них очарование, бесконечно останавливалась выпить кофе, поглядывая на часы, мой рекорд – большой капучино за сорок минут, заходила в магазины, бесцельно обходила их под настороженными взглядами консультантов и направлялась дальше. Меня не интересовали одежда, сумки, обувь, белье, предметы интерьера, сада, драгоценности. Только в магазине канцтоваров я действительно смогла забыть о времени. Продавщица была такой располагающей и увлеченной своим делом, так хорошо говорила на английском, что я разговорилась и рассказала о том, что я иллюстратор. Проведя там волшебный час, я в итоге выбрала себе изумительный толстенький Paperblanks Chloe для набросков новой жизни, пачку плотной бумаги, купила действительно крутой набор угольных и цветных карандашей и открытки абсолютно всем: родителям своим и Рэя, Джею, Мишель, Монике, Марианне и Кайли. Милая девушка подсказала мне, где почта и я смогла, не откладывая, отправить всем маленькие приветы.