Кристина Азимут - Госпожа. Наказание любовью

Чтобы окончательно прийти в себя, Таня сделала кофе с парой ложек коньяка – держала на всякий случай, вот, например, как сейчас. До клиентов времени достаточно, и можно отвлечься на текущие дела, что она и сделала. Только вот до конца не получалось забыть, учитывая, что она без белья осталась… И от каждого внутреннего звонка Мельина вздрагивала, косясь на телефон и тут же сердито одёргивая себя. Да что за паранойя! На совещание она шла с каменным лицом, собрав всё самообладание в кучу и страстно надеясь, что у Самсоновых хватит такта обойтись без провокаций на глазах у коллег. Иначе она точно уволится нахрен, несмотря ни на какие записи, даже если никто ей не подпишет заявление. Заведёт новую трудовую, в конце концов. Продаст квартиру и переедет в другой город… От последней своей мысли Татьяна едва сдержала невесёлый смешок. Да куда она переедет, в какой другой город, нечего обманывать себя. Без связей, знакомств, вот так срываться и куда-то бежать? Глупо.

Совещание прошло как обычно, и хотя внутреннее напряжение не покидало Татьяну, Евгений не позволил себе ничего лишнего кроме мимолётных взглядов. Борис так и вовсе не смотрел. Однако, как только закончилось совещание, и все поднялись, Татьяна услышала слова, от которых по спине пробежал холодок:

– Татьяна, задержитесь.

И вроде как нормальное явление, если начальник после совещания оставлял кого-то из глав отделов, но… Времени – час дня. Наступил обед. Чёрт! Стараясь ничем не показать своих эмоций, Таня изобразила вежливую улыбку и так и осталась стоять, пока остальные покидали кабинет, тихо переговариваясь. Как только за последним закрылась дверь, Борис тут же подошёл, и щелчок замка прозвучал для Татьяны громко, как выстрел. Она невольно стиснула зубы, глядя перед собой и унимая вспыхнувшую бессильную злость. Не поможет, зачем зря нервы тратить. Оба брата посмотрели на неё одинаковыми предвкушающими взглядами, и даже ухмылочки получились зеркальными. Татьяну чуть не передёрнуло, она опустила глаза в пол, поджав губы. Евгений между тем подошёл к дивану, развалился на нём, и похлопал рядом с собой.

– Садись, Танюш, мы заказали сюда обед, скоро принесут. А пока займёмся кое-чем приятным, – и его ухмылка стала шире.

Внутри всё ощетинилось, захотелось обложить его трёхэтажным, но… Запись. В их маленьком городке такое могло дорого обойтись, далеко не все жители спокойно относились к подобным увлечениям соседей. Ладно, если бабки в спину будут пальцем тыкать, а если клиенты отвернутся?! Если её нигде кроме фирмы Самсоновых не захотят взять на работу? И придётся находиться на прямом содержании ублюдков неизвестно, сколько времени. Пока не наиграются. Тихо скрипнув зубами, она подошла к дивану и села, по-прежнему не глядя ни на кого. С другой стороны тут же сел Борис, положив руку на спинку дивана за её плечами.

– Ну что, Тань, продолжим, да? – вкрадчиво произнёс он, его ладонь легла на коленку Мельиной, другая рука провела по шее, а губы прижались чуть ниже уха, оставляя влажный поцелуй.

– У нас тут кстати сегодня вечеринка намечается, – Евгений придвинулся ближе, и она оказалась буквально зажатой между двумя мужчинами, пальцы Жени потянулись к пуговицам на блузке Татьяны. – Поедешь с нами, тебе понравится, – его голос стал низким, вибрирующим.

Вот только, внутри ничего не отозвалось, она лишь крепче вцепилась в диван, сражаясь с желанием оттолкнуть обоих. Вечеринка? Какая ещё… вечеринка?! Очень хотелось отказаться, но она прекрасно понимала, что её мнения на этот счёт никто не спрашивает. Ладонь Бориса уже задрала юбку до самого кружева чулка, настойчиво пробираясь вверх, надавила на бедро, заставляя Таню отвести ногу. Рука Евгения, справившись с пуговицами, нырнула под блузку, по-хозяйски огладив грудь поверх бюстика.

– Что-то ты напряжённая какая-то, Танечка, не дело, – мурлыкнул Боря, обдав ухо жарким дыханием, и в следующий момент её нога оказалась у него на коленях. – Вот так лу-учше, детка. Что у нас там?..

Ей пришлось прикусить губу и следить за дыханием, усмиряя эмоции и бешеную злость, гнавшую по венам огонь вместо крови. Внутри всё бушевало, требуя возразить, вырваться, не повторить того, что было утром. Она не хотела расслабляться, только не в компании этих двоих! Да только никого не интересовали её желания. Пальцы Бориса коснулись мягких складок, раздвинули их, скользнув по едва влажной промежности. Ладонь Евгения продолжала поглаживать и сжимать упругое полушарие, пальцы задевали сосок, уже предательски собравшийся в горошину. Тело нехотя, но откликалось, твёрдая вершинка отзывалась покалываниями на лёгкие пощипывания, а мышцы внизу живота сжались, когда палец Бори медленно обвёл клитор, чуть нажав на него.