Ник Шумрок - Зиночка. Часть 1. Зинка умеет любить и побеждать

– Говорят немцы уже взялись за разработку вакцины, – разгоняя выпущенный Людкой дым, сказал Виктор.

– А что им, у них денег куры не клюют, – опять встрял в разговор Баранов, – да и вообще, у них фармацевтические компании мощные. Берлин-хеми одна чего стоит.

Людка скривила физиономию, услышав реплику Баранова, и снова зло наехала на доктора:

– Небось, одну эту компанию и знаешь, потому что рекламу каждый день слышишь.

– Почему только эту? Вот еще крупная фирма, как её, – он сморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить, – Дермофарм.

– Ты не путай короновирус с дерматитом, – записав что-то в очередную историю болезни, заметил Виктор.

– Вспомнил:Файзер, Файзер.

– Это другое дело, только это не – немцы, а америкосы.

Заметив меня, Людмила кивнула, сделала затяжку и сказала:

– Твоя скоро выйдет из комы, уж поверь моему опыту. Я утром заметила, как у неё уши стали подергиваться. Уж не знаю, как это объяснить, но это – верный признак.

– А я вам сейчас объясню всё без всякой мистики, с научной точки зрения. Просто тройничный нерв проходит рядом со слуховым. Ставим капельницу, возбуждаем тройничный, и на слуховой импульс иррадиирует.

– Ну-ну, – ехидно замечает Людка, – а дальше он еще огибает матку, потому, наверное, и говорят, что бабы ушами любят.

Давно уже на отделении ходит эта байка. Когда еще только окончив интернатуру Баранов вышел на первое самостоятельное дежурство, в приемный покой привезли женщину, которую сожитель отмутузил ногами. Когда её привезли в приемное, она всё за пах держалась. Баранов стал осматривать, увидел окровавленную промежность, тампон, торчащий из вагины, и поставил диагноз: «выпадение матки».

Теперь вот эту матку Людмила ему и припомнила.

– А можно мне на неё посмотреть, Людмила, – я слегка замялся, вспоминая её отчество.

– Ты же у нас в «красной зоне» работаешь, так что можно. Только не советую тебе просто так у кровати торчать: делай вид, что по делам в реанимацию зашел.

– Зиночка, я не понимаю, почему ты, такая симпатичная и общительная женщина, жила много лет одна, без мужа? Ведь мужики «липнут» к тебе, будто ты медом намазана.

– Ну, почему ты считаешь, что я жила одна? Пробовала «создать семью» и не раз. Был у меня горе-любовник. Сорок лет, а от маминого подола не мог оторваться. Только и слышала от него: «Мама сказала, чтобы я в десять был дома. Маме не нравится, что… Тьфу! Надоел со своей мамой. Я ей сразу не понравилась. Точнее, ей ни одна невестка не понравилась бы, потому, что пришлось бы с ней делить любимого сыночка-мужа.

– Ну вот, опять есть повод вспомнить Фрейда.

– Ну, специалист по Фрейду у нас ты, Шурка, а я скажу одно – женщине нужен мужчина сильный, которому можно отдаться и душой и телом. Нет, человек он был сам по себе неплохой, специалист, наверное, хороший. Доцент кафедры, в галстуке всегда ходил. А в постели никакой. И это его, сразу после контакта: «Мама просила меня сегодня не задерживаться…» Ты, Шурка, уж извини меня за такие откровения.

– Зина, неужели ты еще стесняешься говорить со мной на эти темы. Ну, а муж?

– Который?

– Ну, Тамаркин отец.

– О, этот, наоборот, был деспотом. Требовал, чтобы только его слушали, только по нему всё было. Тамарка характером вся в него пошла. Бить он меня, конечно, не бил, да я бы и не позволила, но если хватал за руку – месяц синяки не сходили.

– Зачем же ты за него замуж-то вышла? Неужели сразу не видно было, что он за «фрукт». Хотя, я тоже в первый раз вляпался, и долго потом давился этой «похлебкой».

– Вот видишь, не только слабые женщины ошибаются в выборе супруга, но и такие умненькие мальчики, филосОфы, вроде тебя!

– Я понимаю, Зиночка, твою иронию. Мне даже приятно, как ты подтруниваешь надо мной. Какой я филосОф? Так, недоучка! И в жизни я ничего не понимаю, и в женщинах не разбираюсь.

– А говоришь, что меня сразу полюбил, как только увидел. Может – тоже ошибся?

– С тобой всё по-другому! Твой характер как на ладони, сразу виден.

– Подожди делать выводы, мы с тобой ещё пуд соли не съели. А соль в моем возрасте врачи рекомендуют ограничивать.

– Ну, тогда, я буду есть её за двоих.

– И этого тоже делать не надо. Будем просто жить. Так что ты хотел мне рассказать о бывшей супруге?

– Хотел? Ох и хитрунья же ты! Я хотел? Это ты хотела удовлетворить своё женское любопытство. Я-то расскажу, только при условии, что ты не будешь меня ревновать.

– Не буду, не буду! Разве что чуть-чуть.