Айрин Лакс - Брат моего мужа

Я ласково обняла мужа, проводя ладонями по напряжённым плечам. Сейчас мы делаем больно друг другу и в то же время нужны.

Так сложно…

Лёша внезапно перехватил мою ладонь и опрокинул на кровать. Подмял под себя, водя пьяными губами по шее. Оставлял влажные поцелуи с тяжёлым запахом спиртного.

– Я ни одного дня без тебя прожить не могу. Хочу тебя. Почему ты такая?

– Лёша! Лёша! – я пыталась отпихнуть мужа, но он усердно пыхтел и возился на мне, пытаясь справиться с пуговицами на кофте.

– Лёша! – крикнула ему в ухо.

Он замер на месте.

– Остановись. Я не хочу.

Лёша пытался сфокусироваться на моих глазах. Его взгляд то и дело плыл в сторону.

– Я не хочу, – повторила твёрже.

Он стиснул пальцы на кофте.

– Отпусти, Лёш. Отпусти. Мне страшно, когда ты такой. Страшно…

Муж разглядывал собственные пальцы как что-то инородное. Мне приходилось вытаскивать край кофточки из его захвата силой. Я отодвинулась. Лёша попытался поймать меня. Ему это удалось. Он приобнял меня со спины, нырнул ладонями под кофточку, сминая грудь. Муж безуспешно ласкал грудь. Ничего во мне сейчас не отзывалось на его прикосновения.

– Не хочешь, – сдался он. – Меня не хочешь. А его?

Лёше не нужно было уточнять, кого он имеет в виду.

Демьян. Для Лёши – Дёма, Дёмка. Для меня когда-то просто Ян…

Я хочу прокричать вслух «НЕТ! НЕ ХОЧУ!»

Но что-то не давало мне это сделать. Я проглотила молчаливый ком в горле. Лёша сгорбленно сел на кровати.

– Молчишь. А на новый год хотела. Текла над моими пальцами. Кого ты хотела? Меня? Его? Или его во мне? – пьяно рассмеялся. – Или нас двоих, а? Ка-рина? Если мы будет вдвоём с тобой, одновременно, захочешь ты меня так же сильно, как его?

– Ты пьян. Пьян, Лёша. Проспись. Ты ушёл в кабак и оставил меня одну.

Навряд ли до Лёши сейчас дошёл смысл моих упрёков.

– Если это то, что тебе нужно, то мы будем в постели… – начал говорить Лёша.

Презрительно искривлённые губы мужа дрожали. Я зажала ладонями уши, чтобы не слышать его слов. Но они всё равно пробивались через плотно прижатые ладони.

«Втроём…» – вымолвил муж.

– Нет!

Я выбросила вперёд обе ладони, отгораживаясь от предложения мужа.

– Нет, Лёша. Ты пьян. И не знаешь, что предлагаешь.

– Знаю, Карина. В том-то и дело, что знаю. Я пьян, да. Но в таком состоянии мне проще сказать об этом вслух. Может быть, хотя бы так ты немного полюбишь меня, а?

– Давай не будем? Ничего не хочу слышать. О твоём брате, в особенности. И видеть его тоже не желаю! Не надо было его приглашать.

По лицу Лёши стало понятно, что муж снова порывался завести мучительную канитель про то, что это было сделано ради меня.

– Не надо. Я хочу отдохнуть. И от тебя, в том числе. Проспись, Лёш. Проспись – и мы вернёмся в город.

– Домой?

– Нет. Я хочу побыть у мамы. Мне нужно побыть одной. Без давления с твоей стороны…

– Давлю? Я? Уверена, что имеешь в виду именно меня?

Лёша говорил и говорил. Ему было тяжело остановиться. Он словно держал взаперти огромное море слов на протяжении нескольких лет нашего брака.

Но сейчас они выпущены на волю, обрушивались обвиняющим шквалом на меня и лишали возможности дышать.

Скажи я хоть слово – оно будет выглядеть, как оправдание.

Нелепое и жалкое оправдание виноватой во всём.

Я молча оделась. Хотелось как можно скорее выйти и разогнать мысли физическими усилиями. Забить голову чем угодно, только бы не проворачивать в голове запутанный клубок отношений, не зная, с какой стороны к нему подобраться. Я оставила Лёше ключи от нового замка.

– У меня есть ключи, – возразил муж.

– Это новые ключи, Лёш. В номере поменяли замок, пока ты заливал тоску в кабаке.

Муж непонимающе посмотрел на меня и нахмурился, пытаясь понять, что произошло. Но его усилий хватило только на то, чтобы спросить:

– Куда ты?

– Кататься. Именно для этого мы сюда приехали. Я люблю сноуборд.

Я закрыла за собой дверь, услышав брошенное мне в спину:

– Ты всегда любила то, что любил он.

Муж нарочно растравливал меня и себя. Ковырялся в обнажённой ране, делая ещё больнее. Не знаю, откуда в нём проснулась тяга к мазохизму и самобичеванию? Или эти чувства были в нём всегда, накапливались и зрели очень долго, но вырвались на волю именно сейчас?

На базе царило оживление. В этом году стояла удивительно хорошая погода. Брызгали во все стороны яркие солнечные капли. Снег сверкал до слепоты.

– Карина!

Я поздоровалась со знакомой, Мирославой.