Елена Кова - Позволено любить

– Да, матушка, так будет лучше всего, – согласилась Виктория, в задумчивости подойдя к окну. Её неотвязно преследовала мысль о совпадении имён.

В этот вечер Райли одевался с особенной тщательностью.

– Я не узнаю тебя, – ворчал Герберт, заехавший за ним по пути на бал у герцогини Дарби. – Ты вот уже битый час крутишься перед зеркалом!

Райли не ответил, оглядывая себя придирчиво, как никогда. Из дюжины принесённых лакеем костюмов он выбрал наконец строгий дымчато-голубой, как ему казалось, более всего подходящий к случаю и к его нынешнему настроению.

– Ну, готов? – лорд Уайли нетерпеливо бегал по комнате.

– Да, – выдохнул Райли.

– Ты, никак, волнуешься?! – изумился Герберт, взглядывая на затаившего дыхание друга, шагнувшего к двери.

– Признаться, да. Не каждый день знакомишься с девицами, с которыми помолвлен столько лет. Даже не знаю, какое хочу произвести впечатление… Эта встреча сегодня или осчастливит меня на долгие годы, или закабалит постылым браком… Моя судьба решится сегодня, а ты говоришь…

Садясь вместе с герцогом в экипаж, Герберт улыбнулся:

– Уверяю тебя, впечатление ты произведёшь такое, что девушка влюбится в тебя по уши. А заодно и вся остальная женская половина гостей.

– Как остроумно! – огрызнулся Райли, откидываясь на спинку сиденья.

– Давай лучше отвлечёмся, – сказал Герберт. – Как леди Эмили?

– Она уже встречалась мне позавчера в театре. Мне удалось найти предлог и улизнуть.

– Она преследует тебя?

– Надеюсь, она поймёт, что наши отношения в прошлом.

– А ведь какая красивая женщина! Молодая, восхитительная, богатая вдова, – с воодушевлением произнёс Герберт.

– Может быть, тебе жениться на ней? – усмехнулся Райли. – Кое в чём, как мне известно, она тебя точно не разочарует.

– А ну-ка поподробнее, если можно!

– Нельзя. Это секрет, – улыбнулся Райли, глядя на приближающийся особняк Дарби, ярко освещённый и окружённый множеством карет.

Нет ничего удивительного, что Эмили Хартли, миледи Корнгейт стала одной из первых, кто подошёл поздороваться с сэром Райли. Спутник его, увлечённый кем-то из гостей, оставил их наедине, и красавица, одетая сегодня в алый бархат, смело взяла молодого человека под руку:

– Я оставлю для вас несколько танцев.

– Благодарю, миледи, очень польщён, непременно воспользуюсь этим, – Райли склонил голову, скользя тем временем мимо неё взглядом в поисках знакомых лиц и кивая на приветствия. Внезапно глаза его остановились, и он прослушал реплику Эмили, отчего она стукнула его веером по плечу:

– Куда вы там смотрите, Райли?

Он не ответил, а внимание его привлекла русоволосая девушка в голубом платье, в которой он сразу узнал свою случайную встреченную в лесу – на пути к Уитримерам – незнакомку. Она тоже, видимо, узнала его, но почему-то смотрела с неприязнью, бледная и холодная, отчего он сдержал приветственную улыбку и отвёл взгляд, размышляя, чем мог так обидеть её в ту августовскую встречу, что она и по прошествии почти двух месяцев глядит на него так сурово.

К его облегчению, Эмили отошла от него, кем-то приглашённая, и он снова посмотрел в ту сторону, где в дальнем конце залы увидел девушку. Она уже не смотрела в его сторону, и он догадался, что она пришла вместе с дамой в серебристо-сером, такого же роста и поразительно на неё похожей, только значительно старше. Райли уже подумывал, что пора отыскать среди гостей обещавшую быть на этом балу свою невесту, как говорилось в полученном вчера письме, но что-то влекло его к этой незнакомке в голубом, отчего молодой человек направился к хозяину дома, решив попросить того представить его даме в сером и её юной спутнице.

Виктория была сама не своя от известия, полученного пару минут назад. Встреченная ею и матерью дама, рассказавшая летом о дуэли Генри, почти сразу, как только они обменялись приветствиями, указала им и присутствующим здесь же тёте Эмме и Алисе на высокого черноволосого мужчину в дымчато-голубом:

– А вон там, взгляните, тот самый лорд Мэнфорд, дравшийся на дуэли с вашим сыном, Эмма…

Виктория, разумеется, стремительно повернула голову вслед за остальными и, к своему изумлению, узнала в этом мужчине своего спасителя, мгновенно вспомнив то утро, когда понесла Каролина. Надо же было и ему в тот миг повернуться к ней! Она побледнела и вложила в свой взгляд всю ненависть и боль, отвернувшись почти тотчас же.