Даниил Яковлев - Джексонвилль – город любви

Времена изменились. Сразу после формирования органов рабоче-крестьянской власти в уезде, у этой власти возникла насущная проблема – стереть память о проклятом капиталистическом прошлом в прямом и переносном смысле. Начали с названия города. В те дни в главной большевистской газете опубликовали открытое письмо чернокожих трудящихся из далекого Джексонвилла – почти никому в России доселе неизвестного городка в одном из южных американских штатов. Авторство этого шедевра можно было оспорить, ведь потомки чернокожих рабов с Юга США вряд ли настолько хорошо, как это следовало из текста послания, владели трескучей коммунистической фразеологией о классовой борьбе и мировой пролетарской революции. Однако публикация сделала свое дело. Благородная поддержка братьев по классу из далекой Америки буквально поразила председателя Новопавловского ревкома, бывшего батрака Капитона Чугуненко, который настолько же слабо представлял, где находятся Соединенные Штаты, насколько твердо верил, что пролетарии всех стран в ближайшем будущем соединятся. Именно он, с трудом осилив истрепанный номер "Правды", внес предложение переименовать город в честь родины сознательных негритянских пролетариев, ухитрившихся послать свое смелое письмо в Советскую Россию, несмотря на все происки плантаторов и прочей там сволочи.

Блестящая мысль была сходу поддержана партячейками города и Советом рабочих депутатов. Губком не заставил себя ждать с благословением выдающейся инициативы снизу, и вот уже Новопавловск превратился в Джексонвилль, о чем гордо стали возвещать красные таблички при входе в каждое местное учреждение. То, что американский Джексонвилл был назван в честь Президента-рабовладельца и жестокого усмирителя индейцев, похоже, никого на смущало.

Годы подъема трудового энтузиазма раскрепощенных масс не прошли для города даром. Первой жертвой пал Морской Собор, а за ним быстро исчезли еще девять православных церквей, костел, кирха и три синагоги. Вместо них Джексонвилль приобрел крупнейший в Европе, как писали газеты, фармацевтический комбинат, коротко – Джексфармкомб. Он планомерно начал не только оздоравливать население страны Советов, но и травить местную рыбу. Тут, как раз, к месту пришелся мощный рыбокомбинат, который эту тухлую рыбу начал перерабатывать, и поставлять к столу советских тружеников, тем самым помогая расширять производство фармкомбинату.

Прошло немного времени, и сам Андрей Януарьевич Вышинский на открытом процессе гневно заклеймил подлых троцкистско-бухаринских вредителей, которые свили шпионское гнездо на Джексфармкомбе и передавали строжайшие секреты передовой советской медицинской промышленности итало-японским фашистам, вынашивая коварные замыслы отравить высшее партийное руководство, а заодно и все трудящиеся массы страны победившего социализма. В те годы жители Рыбацкой слободки на окраине города часто слышали выстрелы по ночам. О них боялись говорить, но относились с пониманием, зная, что это – вынужденная мера карательных органов пролетарского государства, тем более, что подвалы НКВД, уютно расположившегося в бывшей женской гимназии, и так были переполнены.

В один из душных августовских дней сорок первого года через выжженную небывалыми пожарами степь в город вошли немцы. Пробыв здесь чуть больше двух лет, они вывезли в Германию тринадцать тысяч бесплатных рабов, расстреляли за привычной Рыбацкой слободкой девять тысяч евреев и больше трех тысяч военнопленных. Отступая осенью сорок третьего, они взорвали фармкомбинат и подожгли нефтехранилище.

Едва линия фронта отодвинулась от Джексонвилля, всё еще затянутого удушливым облаком от нефтяного пожара, на одном из совещаний в "ближнем кругу", разглядывая карту театров военных действий и задумчиво посасывая трубку, вождь всех времен и народов неожиданно высказал мысль о том, что “создание Джексонвилльской области серьезно поможет осуществлению государственного строительства в период восстановления народного хозяйства на юге страны”. Несколько слов, брошенных Сталиным, стали руководством к действию и три дня спустя Калининым был подписан соответствующий Указ Президиума Верховного Совета. На карте СССР появилась новая область с центром в городе Джексонвилле.

Началось самое блестящее десятилетие в истории Джексонвилля. Став областным центром, город восстанавливался после войны с соответствующим размахом. Проспект Ленина, бывшая Греческая, стал помпезной улицей со сквером, посередине которой пустили трамвай. Странно, но именно компиляторы от архитектуры, взращенные государством победившего пролетариата, воплотили в жизнь неясную царскую мечту о новом античном полисе на берегах Северного Причерноморья. Набережная теперь радовала глаз стройными белыми колоннадами с пышными коринфскими капителями, начиненными бесчисленными гроздьями винограда и розовыми бутонами так, что они, казалось, вот-вот посыплются на головы прохожих. Глядя с моря на это напыщенное величие, никто не должен был догадаться, что за фасадами фальшивых дворцов скрываются тесные социалистические коммуналки с замызганными общими кухнями и вечно занятыми туалетами. Позаботились и об укреплении промышленной базы нового административного центра – его жители получили в подарок один из самых крупных и грязных в Союзе химических заводов. Теперь он зловеще нависал над утопающей в зелени садов восточной частью города.