Анастасия Шерр - Беспризорница

Да и наплевать, что сопрут. Хоть одну ночь посплю в относительном тепле. Если б ещё матрас нормальный был, а то одна тряпка от него осталась. Впрочем, похвастаться постельным тут никто не мог. Все на своих лохмотьях спали или же на проссаной подстилке, что некогда была периной какого-нибудь старика, а после его смерти угодила на помойку.

– Жрать хочешь? – Сенька, похоже, решил искупить свою вину и протянул мне булку, которую спёр у лоточника.

Конечно же, я хотела. Проглотила булку, почти не прожевав, и уставилась на Семёна.

– Дай ещё.

– А ты не охерела, а, проныра? Надо было не одеяло тырить, а жрачку!

Вот жлобина. А я ему еду таскала, когда встать не мог после побоев.

– Подавись, урод, – укуталась в одеяло и легла, пытаясь унять дрожь.

Похоже, опять простуду подхватила. Знобило так, что зуб на зуб не попадал.

– Эй, Катюх, – Сенька толкнул меня в бок. – Не дуйся, слышь? Ну хочешь, я тебе ещё полбулки дам? А ты мне одеяла половинку.

Хотела его послать, да больно жрать хотелось. Осень выдалась какая-то нищая. В том смысле, что ещё хуже, чем раньше. Голодно и холодно.

Перочинным ножиком Сеньки разрезали одеяло на две части, а мне кроме булки ещё и кусок яблока перепал – это Сенька у старших своровал.

– Слушай, Катюх, может завтра в магаз новый махнём? Там, говорят, жратва прямо на прилавках лежит. Чего-нибудь да хапнем, а?

– Ты дурак? Хочешь, чтобы братки нас прикопали? Это их магазин вообще-то.

– Да не ссы! Пацаны туда ходили, там продавщица одна была и никаких братков! По быстрому нахватаемся и свалим, а?

Накрывшись с головой куском одеяла, ничего не ответила Сеньке, но задумалась. В желудке урчало и тошнило от голода. Ещё парочка таких дней и я точно ласты склею. А, была ни была! Поймают, так поймают! Может хоть пожрём. А там… Пусть отпинают.

*****

– Ну что ты задрейфила, пошли! – обычно после этих Сенькиных слов нам с ним здорово влетает.

Не миновала трепка нас и в этот раз.

Как только зашли в магазин, сразу заурчали желудки. Запах свежего хлеба щекотал ноздри и у меня, кажется, потекли слюни.

– Глянь, там консервы! – ошарашенный Сенька ткнул пальцем в небольшую пирамидку из жестяных банок.

– Заткнись придурок! – треснула его по руке, опасаясь привлечь внимание кого-нибудь из длинной очереди, но там, похоже, людям не до нас было.

Шум, галдеж, какая-то ругань – все жрать хотят. А судя по количеству народа, пусть у каждого хоть по одному талону, продуктов всё равно на всех не хватит.

– Пошли, ближе к прилавку протиснемся, – Сенька рвался в бой, оно и понятно – со вчерашнего дня ни крошки во рту.

Да и вчера, в принципе, не особо перепало. Те несчастные булки затерялись в растущих организмах и в туалет, пардон, сходить нечем.

– Нет, ты на шухере стой. Если что, шум поднимешь, отвлечёшь. А я сама туда проберусь.

Семён спорить не стал. Чем ближе к выходу, тем ему спокойнее. Да и пролезть под ногами у толпы он не сможет. Сенька в свои девятнадцать выглядел на двадцать за счёт роста. А вот я в восемнадцать, как ребёнок. Если кто и заметит, то примут за чью-нибудь дочь.

До прилавка добралась без всяких проблем и даже сумела заглянуть в коробку, что стояла аккурат с краю. Вот-вот упадёт.

А в коробке…

Боже! Да это ж колбаса! Самая настоящая колбаса!

Несколько аппетитных, безумно вкусно пахнущих колечек колбасы дожидались в коробке богачей, которые сегодня будут её жрать за обе щеки, в то время, как простой народ (я уже не говорю о нас, отбросах), будет картошкой давиться, да на талоны молиться. Эх, а нам с Сенькой и картошка бы в радость была.

К горлу подкатил ком. Настоящая колбаса… С ума сойти.

Один раз я уже видела этот деликатес. В приюте тогда мы с Сенькой были. Как сейчас помню… Новый год, ёлка какая-то облезлая, а мы иголки её отрываем и жрём. Голодные все, как волки. А в кабинете директора стол ломится. Розовощёкие воспитатели водку пьют, да колбаской с хлебушком закусывают, а ещё банки с консервами да сыр… Я тогда в приоткрытую дверь ринулась да со стола хлеба кусок схватила, за то и получила увесистый подзатыльник. Так, что в стену влипла, сжимая тот кусочек.

Выгнали меня. Хлебушек отобрали и в спину вытолкали, мол, не мешай, соплячка новый год встречать. Нас потом, правда, накормили кашей. Склизкой такой, слипшейся в один комок. А мы и тому рады были. Но вот запах колбасы я запомнила, наверное, на всю жизнь.

И сейчас просто не смогла сдержаться. Огляделась по сторонам и, воспользовавшись трёпом толстой продавщицы с какой-то тёткой, потянула одно колечко колбасы. Причём это всё так быстро случилось, что я даже не успела сообразить, чего творю. И ведь могла же пару банок консерв схватить и уйти по-тихому. Нет, приспичило мне…