Маша Иванова - Сирена

Начальник всё что-то говорил и говорил. И последняя фраза прозвучала как гроз:

– А сейчас Елена Петровна Вам всё тут покажет, а то у меня через полчаса встреча с поставщиками в центре. Извините меня.

И любезно заулыбался, а я была готова сквозь землю провалиться, лишь бы не находится в одной комнате с этим Сергеем Анатольевичем. Он меня пугал и напрягал, причем не в самом хорошем смысле. Но работа есть работа.

Мы начали обзор с бассейнов, посмотрели детский, взрослый. Теннисный корт, тренажерный зал, пункт общественного питания и отдельный магазин со спортпитом, поля для баскетбола и футбола. И, наконец, закончили раздевалками, которые использовались при проведении соревнований и для обычных посетителей. Я уже хотела объявить, что на этом экскурсия закончена. Но… в этот момент как-то неудачно подвернув ногу, зацепившись шпилькой об резиновые коврики в раздевалке, я чуть не полетела лицом вниз. Но вовремя была спасительно поймана надёжными мужскими руками. Выдох – облегчения, что не упала, вдох – манящего мужского парфюма, который мгновенно окружил меня. И тут же, непонятно как, я оказываюсь прижатой к шкафчикам раздевалки, а его руки продолжали надежно держать мои плечи. Взгляд пронизывал насквозь и это был уже не тот, что в кабинете шефа, а взгляд полный желания. Его грудь вздымалась от глубокого дыхания, зрачки расширены. Своим торсом он прижимался ко мне, и явный признак его желания упирался мне в живот. Подобный напор от незнакомого мужчины должен был напугать меня, но что-то отдаленно знакомое было в нем, как будто в прошлой жизни я его уже знала. Мое дыхание сбылось, а соски предательски упёрлись в кружево бюстгальтера. Его губы находились буквально в сантиметрах от моих, и я ощущала его прерывистое дыхание. В этой и так небольшом помещении стало совсем не хватать воздуха. Боже, на меня давно так не смотрели, как будто хотели съесть целиком. Одна его рука поползла вверх и стала массировать мой затылок, от чего мне захотелось простонать в голос – как было приятно.

И тут раздался неизвестный мне звонок телефона. Сергей, чертыхнувшись, отстранился от меня, взъерошив волосы, отошел в сторону и ответил на звонок.

Забвение прошло, я наконец-то смогла вздохнуть полной грудью и здраво оценить ситуацию. Я только что чуть не поцеловалась с потенциальным спонсором нашего комплекса. Боже, как непрофессионально. Да он и сам хорош! Что он себе позволяет? Пока он был ко мне спиной, я незаметно выскользнула из помещения и поспешила подальше отсюда. Сам дорогу обратно найдет.

Сергей

Сказать что я охренел, ничего не сказать. Шок был и из-за моего поведения, и из-за ее реакции, и из-за всей этой ситуации в целом. Но здесь, когда она оказалась так близко и чуть не упала, я сработал инстинктивно: поймал, притянул к себе, а потом ее запах ударил в ноздри, и всё разом нахлынуло. Хотел ее, всё равно хотел, как бы не отрицал. Быстрым движением развернул к себе лицом, прижал к шкафчикам этой чертовой раздевалки, как с ума сошел. Руками пути отступления преградил, чтоб уж теперь не убежала, не мог уже сдерживаться, крышу снесло. А она и не сопротивлялась, тоже хотела.

Боже, этот запах всё ещё был на моих руках, когда я запустил руку в ее волосы. Вот же чертовка, ещё и сбежала, оставив меня с таким стояком. Она чувствовала его, я это точно знаю. И как мне прикажете быть? Я поднял глаза к небу и провел по лицу ладонями.

На следующее утро я первым делом отправился не к себе в офис, а в «Олимп». Но не застал Елену на месте, хотя все вроде начинали работать с восьми. Ближе к половине девятого я услышал быстрый стук каблучков, и в скором времени появилась она. Но такой растерянной и, в общем-то, растрепанной я ее ещё не видел. Она подняла свои глаза на меня снизу вверх. Зелёные, с желтыми крапинками – колдовские. И я слова вымолвить не мог под этим взглядом, только стал медленно наклоняться для поцелуя. Она отлетела как ошпаренная, глаза расширились, дыхание участилось.

– Доброе утро, Сергей Анатольевич! – ах, вот как мы заговорили. Вчера была не прочь позажиматься в раздевалке, а теперь "Сергей Анатольевич". Ладно, куколка, я тебя уже раскусил, задолго до того, как узнал имя. И явно у тебя утро было недобрым, вон какая пришла. Скорее всего, со своим мужиком до утра зажимала. Я сжал зубы, а желваки заходили на лице. Черт, она опять меня бесит. Поднял на нее взгляд и опешил: на месте ранее находившихся в ее глазах удивления и призрения, появилось что-то другое. Страх? Она что боится меня? Я попытался проверить свою теория подойду на шаг, ее пробрала дрожь. Точно, боится. Неожиданно. Но вчера-то она так не шарахалась. Ладно, пусть бежит пташка.