Виктория Падалица - Эффект бумеранга. Часть первая

– Пожалуйста… – истерика меня вот-вот задушит, а когда увидела его пальцы в своей крови, пришла в ужас.

– Достала сопли размазывать! Как насчет отсосать? Любишь сосать? Вижу, глазки твои загорелись…

– Что? Как вы смеете???

– Давай, моя хорошая. Отрабатывай доброе дело.

Я выскользнула из-под него, села и максимально отстранилась к подголовнику, ногами упираясь в переднее сидение. Мужчина сдвинулся ко мне, встал на колени, брюки с торчащими причиндалами нависли перед моим лицом. Достав оттуда член, ткнул им в губы. Я замотала головой, но мужчина больно ухватил за подбородок одной рукой, а другой замахнулся.

– Сосать, сказал! Ты не понимаешь русского языка, шмара?! Бери его и полируй, пока мозги не вышиб!

А следом тяжелый удар по щеке. Еще один. И еще… Голова моя была бы давно не на месте, если б этот гад ее не придерживал.

Слезы разорванными бусами пуще прежнего посыпались с глаз, обида от боли и унижения вылетела из горла. Хоть глаза ничего перед собой не видели, а руки тряслись, я все-таки взяла его член и принялась поглаживать сквозь громкий плач.

– Да, вот так. Умница. Продолжай.

Его ладони легли рядом с моей головой и уперлись на спинку сидения. Мужчина толкнул меня, навалился, вводя член глубже, чем неминуемо вызвал приступ тошноты. Подумала, что он отстранится, побоявшись за неприятные последствия.

Но мужчина только хмыкнул в ответ на вполне ожидаемую реакцию и вставил член еще глубже, больно впечатав мою голову в спинку сидения.

Шея затекла, ломота, идущая от затылка, продолжала усиливаться. Я замычала, схватившись за его бедра и тщетно толкая их от себя. Мужчина же продолжил мучить мое горло, вытаскивая член наполовину и снова засаживая до самого основания. Медленно двигался, неторопливо, растягивал собственное насильственное удовольствие.

– Терпи, моя хорошая. Папочка будет дрючить тебя долго и мучительно. А потом, так и быть, отвезу хоть до самих ворот рая, но только в том редком случае, если удовлетворишь меня по полной программе. А я очень прихотлив, предупреждаю сразу…

Слюни мои текли на грудь стабильным ручейком, рвотный рефлекс не прекращался, нестерпимо ныла область затылка, глаза хлопали, до сих пор не принимая, что это происходит со мной наяву. Мужчина не обращал внимания на безутешные истерики и физические страдания, не говоря уже о моральных; ему было абсолютно наплевать даже на то, что я вот-вот испачкаю рвотой его солидного и сидение джипа.

– Ручками себе помогай, моя хорошая. – прошептал он, аккуратно поглаживая меня по волосам. Жалел, как отец ребенка.

Ничего мне не оставалось, кроме как покориться его воле. Я послушно погладила напрягшуюся мошонку, хоть и была готова орать от унижения. Мучитель взял меня за голову и насадил на себя, не давая отстраниться. Некоторое время он стоял, не шевелясь, пока член пульсировал в моем горле, рывками выбрасывая сперму.

Со мной никогда так унизительно не обращались… Я даже мужу подобного делать не позволяла, считая оральный секс постыдным и неприятным занятием, которое можно потерпеть, но только в его день рождения. А тут меня использует, как хочет, незнакомый гад, маньяк, которому и слова против не могу сказать, иначе изобьет и выбросит полуживую. Если не убьет.

– Спасибо за маленькую приятность. Умеешь сосать, моя хорошая. А теперь держи. – постучав по моему лицу членом и измазав его остатками спермы, мужчина достал из кармана презерватив. – Надевай его быстренько, но без помощи ручек. Буду тебя трахать.

Мучения еще не закончены. А я так надеялась, что он меня отпустит… Я ведь переступила через себя и сделала все, чтобы ему было приятно. Стерпела, хоть и мечтала откусить его член! Но все ужасное только начинается…

Не готова я другого мужчину в себе чувствовать, от мужа отвыкнуть не успела. Но разве маньяка волнуют мои личные драмы? И заикнуться бы, а вдруг он не настолько плох и проникнется, но боюсь, что снова ударит.

Только я справилась с задачей, натянув резиновое изделие губами, что оказалось очень даже нелегко, мужчина торопливо развернул меня спиной к себе, наклонил. Рука его легла на мою попу, пальцы другой сдвинули край белья.

– А трусики-то лишние здесь. Да и мокрые, к тому же. Что скажешь, моя хорошая? Кончить успела даже?

– Не надо, пожалуйста.

Мне стало стыдно. Тело совсем не понимает, что его насилуют? Я, скорее всего, замокрела еще тогда, когда ощутила поцелуй, дикий и более приятный, чем все остальное, что стерпела потом. Все то гадкое вино в голове спутало грешное с праведным! Представить мужа хотела, дура!