Виктор Улин - Звезды

– Понимаю.

– Будь возможность, я бы не работала в сраном университетском ПФО под началом башкирской жопы Резяповой. Я бы не сидела на твоей шее, занималась дизайном квартир на выезде. И имела домработницу – безмозглую девку из села Исянгулово. Которая пятнадцать раз перемывала бы наши кофейные чашки – не потому, что они грязные, а потому, что я так хочу. Я – единственная на свете. Понимаешь, Андрей?

– Понимаю, Наташа. Чего хотелось бы мне… промолчу. Иначе ты сочтешь меня извращенным садистом.

– Жизнь не удалась, Андрюша. Она и не могла удасться у таких людей, как мы, среди люмпенов, плебеев и деревенского быдла. Но если нет жизни. я хочу секса. И не по субботам, когда сын в школе, и уж тем более не пару раз в неделю по вечерам, когда они сидит в наушниках и ничего не слышит. Я хочу…

– Понимаю тебя, Наташа…

Нефедьев обнял жену за плечи.

–…Жизнь гораздо сложнее, чем « Капитанская дочка » и прочая чепуха, которой, насколько понимаю по Костику, до сих пор забивают головы в школе.

– Кто сказал, что человек – существо моногамное? кто определил, что надо иметь одного полового партнера?

Наталья яростно взмахнула руками.

– Кошелки с детсадовским темпераментом. А я не хочу быть, как они. Я хочу жить, пока еще хочется…

– Чего тебе хочется, Наташа?

– Мне хочется… – она сделала паузу. – Я тебя люблю, Андрюша, ты часть моей жизни. Но это не имеет отношения к сексу.

– А что имеет?

– В цивилизованных странах признали, что моногамный брак ведет в тупик жизни, – не отвечая, сказала жена. – Это лишь в России до сих пор считается, будто супруги должны жить до гробовой доски, как голубки, упертые клювиками.

Она сделала паузу, потом заговорила дальше:

– В нормальных социумах супруги занимаются и свопом и свингом, никто от этого еще не умер. И брак только крепче.

– Так ты предлагаешь…

– Предлагаю, – перебила Наталья. – Давай попробуем. Это не имеет отношения ни к супружеской верности, ни к измене. Все происходит на глазах друг у друга, с обоюдного согласия.

– С обоюдного согласия, – повторил он.

– Да. Так живет цивилизованный мир, и только этим можно спастись от тоски. Ведь жизнь почти прошла, в ней не осталось смысла.

– Возможно, ты права. Но… но откуда мы возьмем цивилизованных свингеров в этом говённом городе? Где, как ты правильно сказала, одни деревенские хари, рожденные на гумне?

– Уже нашла, – коротко ответила она. – Есть вариант. Только тебе не говорила.

Наталья пощелкала клавиатурой, открывая какие-то неизвестные страницы.

– Не была уверена, что ты…

– Наташа…

Нефедьев склонился, обнял жену за плечи.

–…Я всегда по жизни заодно с тобой. И если тебе хочется, это твое право.

– А тебе?

– Предпочту не отвечать, чтобы не оскорбить твою женскую сущность.

– Андрюшик, ты настоящий мужчина! Никогда в том не сомневалась…

Она пощелкала еще.

–…Смотри, на одном секс-датинговом ресурсе я подобрала пару…

На мониторе показались две фотографии.

Мужчина был мускулист и волосат.

Женщина, ширококостная и с заметным мягким животом, белизной напоминала капустный лист.

Обнаженные тела не имели голов.

– Как они тебе? – спросила Наталья.

– Мужик – настоящий мачо, – он усмехнулся. – Член до колен.

– У тебя длиннее, не в этом дело. А как тебе она?

– Тоже неплоха. Большая грудь, соски приятной формы. Но оба без лиц. Где гарантия, что это не скачано с порносайта?

– Гарантий нет, но я списалась. Мне показалось, это реальные люди. Я с ними початилась.

– Тебе видней, Наташа. Ты женщина. А как их зовут?

– Артур и Тийна.

– Тина? то есть Алевтина?

– Нет. ТиЙна, с « и кратким ». Она не русская, откуда-то с Прибалтики.

– Любопытно. Как ее занесло в нашу клоаку?

– Не знаю, не поинтересовалась… Им все равно где, у них или у нас. А тебе?

– Мне тоже.

– Мне лучше было бы у нас. Выпиннем Костика к бабушке и оторвемся в выходной.

– Оторвемся, Наташа, оторвемся, – согласился Нефедьев.

– Тогда я договариваюсь точнее.

– Договаривайся.

– Но они… – жена сделала паузу. – Просили прислать наши с тобой фотки, такие же.

– Ну так пошли.

– У нас их нет.

– Так давай сфоткаемся, – сказал он. – Время еще есть, Костя вернется из школы не раньше, чем через час.

– Пошли в спальню, – ответила Наталья, встав и на ходу расстегивая домашнее платье.

– Ты знаешь, Наташка…

– Что, Андрюшик?

– Ты – лучшая женщина на свете. И пусть обосрутся школьные училки!