Виктория Падалица - Сокрушая Иллюзии

Поиздевавшись недолго, но зато продуктивно над моим клитором вместе с точкой "G", чем вызвал у меня вожделенные стоны, мулат решил, что прелюдии с меня довольно. Я же, мало того, что обмякла, безвольной игрушкой повиснув на его руке, так ещё и возбудиться умудрилась, хоть и кричала себе, что так быть не может. Я не настолько испорченная, чтобы так реагировать на каждого, кто меня трогает. Тем более, на того, у кого на уме изнасиловать меня.

Мулат резким движением вытащил пальцы и грубо затолкал мне в рот, принуждая их сосать.

С глаз моих потекли слёзы, а перед тем дал о себе знать и рвотный рефлекс. Слишком глубоко мои пальцы оказались во рту, касаясь корня языка и надавливая на него. Заставив себя расслабить лицевые мышцы, я сделала это не с первой попытки, но все же получилось дышать ровнее.

– Вот так. – своеобразно похвалил меня мулат за старания к нему приспосабливаться. – Учись сосать как надо. Пробовала себя на вкус раньше? Как считаешь, вкусная ты или нет?

Мулат уже, абсолютно не страшась быть застуканным, расстёгивал свои штаны. Мне же теперь оставалось только ждать, когда он насытится, поимеет меня и бросит здесь, на лестнице.

Немного потерпеть, и всё. Окончен бой. Я уже проиграла.

– Фархад! – крикнул кто-то с верхнего этажа. – Фархад, ты идёшь?

– Вот же бл*дство… – мулат нехотя отстранился от меня и кое-как застегнул штаны с выпиравшей ширинкой обратно. – Тебе повезло. Но смотри, пи*денка. Попадись мне завтра на том же месте, в то же время, и мы продолжим наше знакомство. Это приказ. Сегодня ты получила теорию, а завтра будет практика.

Мулат поднес пальцы, которыми был во мне, к своему лицу. Пару секунд удерживая их возле носа, он вытянул руку, сложив пальцы в виде пистолета.

– Моя вишнёвая «девятка», я отлюблю тебя потом. Только попробуй ослушаться. Рискнешь не явиться, и тебе будет БАХ! – и выстрелил в меня с воображаемого оружия.

Подмигнув мне напоследок, мулат резво помчался вверх по лестнице.

И имя этой дикой сволочи – Фархад…

Если б могла, в суд бы на него подала за домогательства. Но у меня нет на это права.

Я же, со зрачками по пять рублей, как дала оттуда деру, позабыв и про усталость, и про лифчик, и про потрёпанный пеньюар. Те так и остались валяться на ступеньках.

Заснуть этой ночью мне так и не удалось. Пока лежала в кровати и гадала, привезли ли Марьяну уже, или это состоится позже, во второй половине дня, не заметила, как наступило утро. Окон в комнате не имелось, но зато имелись настенные часы, громко оповестившие время подъёма.

Одна из рабынь, смуглая, черноволосая и статная, сразу обозначившая свой статус под номером "один", хоть и не имела ошейника, принялась всех будить.

– Вставайте и приводите себя в надлежащий вид! Завтрак уже через час!

Остальные девчонки зашевелились.

– Что ты орёшь? Куда спешить? – девушка в ошейнике под номером "четыре", русоволосая басистая голубоглазка, закуталась в одеяло и отвернулась от неё. – Я хочу спать. Всё равно в такое время нас никогда не зовут.

– Надо быть готовой ко всему, "четвёртая". "Девятая!" Тебя это тоже касается! Подъём был для всех! Если хочешь пропустить завтрак и получить выговор, то продолжай и дальше проявлять непослушание.

Не больно-то и хотелось тут валяться.

В семь утра завтрак? Я никогда не ела в такую рань и вряд ли смогу вообще что-либо затолкать себе в рот после вчерашнего.

– Во сколько примерно "Иллюзия" зовёт к себе? – на автомате, как привычней было мне, я назвала Амирхана не так, как принято.

– Кто-кто? – возмутилась "первая" и принялась трясти указательным пальцем. – Тебе пора поглядеть на дисциплинарные взыскания за оскорбления господина!

– Что ты к ней пристала? Она новенькая. Ещё будет время всему научиться. – "четвёртая" нехотя сползла с кровати и обратилась ко мне, приветливо улыбаясь. – Я тебе помогу. Я не такая, как эти все грымзы.

– За себя говори! – бросила одна из тех девушек, которая покинула комнату.

***

– Кто-то проходил игру до конца? Насколько это реально? – спросила я рабынь за завтраком.

Ночью пришлось не до того, да и девчонки уже спали, когда я пришла.

Основная масса из них были блондинками, лишь "первая" – брюнетка, а "пятая" – рыжая.

Они долгое время молчали, а потом одна из них, самая говорливая под цифрой "четыре", не выдержала.

– Раньше – да. Но сейчас правила ужесточились. Буквально несколько месяцев назад. С тех пор, как правая рука господина предал его, и на место начальника безопасности и карателя непокорных не поставили другого. Ужесточились санкции за непослушание. После трёх наказаний подряд отсюда появился только один выход и один конец игры. Могила.