Алекс Д - Танцы на стеклах. Книга 1

– Теоретически да, мистер Саадат, – ответил парню мистер Шварц и даже слегка улыбнулся. – Хотя, после финансового кризиса, это упущение исправили… – преподаватель продолжил лекцию, а я замерла с ручкой над белым листом бумаги.

Тяжело вздохнула, возведя глаза к небу… получилось слишком громко. Несколько сокурсников посмотрели на меня, и он повернулся в том числе, одарив меня беглым, пренебрежительным взглядом. Холодным, снисходительным… сравнивающим меня с землей.

Кровь прилила к щекам, я молилась, чтобы он этого не заметил. И все же всего на миг мы встретились взглядами: его серебряные, как гладь зеркала, глаза, прожгли мне нутро своей холодностью. Да, да, прожгли холодностью.

Потому что… несмотря на обычно некую отрешенность и превосходство во взгляде, все знали, насколько у этого парня горячая кровь. О да, о его темпераменте ходили легенды.

Впрочем, меня это волновать не должно. Я даже удивлена, что он соизволил взглянуть на меня.

Помнится, как – то я шла по коридору, свернула за угол… и ударилась лбом о его каменную грудь. Он такой огромный и крепкий, что я могла бы получить сотрясение, если бы бежала. И что? Этот ублюдок даже бровью не повел, и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне собрать повалившиеся на пол тетради и учебники. Он не одарил меня ни словом, ни взглядом. Просто пошел дальше, ни разу не обернувшись…

Для самодовольного ублюдка я была невидимкой – еще бы, со своим ростом в 159 сантиметров, светлыми волосами и хрупкой фигуркой, я сливалась с солнечными лучами на стенах университета. Не то, чтобы я жаждала внимания Саадата, нет. Но то, что он никогда меня не замечал, уязвляло мою самооценку. Я же не слепая, и не раз замечала, как бесцеремонно он флиртует с многочисленными девушками нашего университета. Постоянно. Особенно, с блондинками. Видимо у него пунктик в отношении цвета волос.

И ни одна его не отталкивала. Ни разу. Или не при мне. Просто ради того, чтобы отшить, я бы, возможно, хотела получить от него хоть малейший знак внимания, чтобы поставить его на место. Ух, я бы сломала его безотказную систему поведения – дьявольски очаровательная улыбка, игра мышц…

Я с ужасом осознала, что ничего не записываю за Шварцом, и уже три минуты, как думаю об этом ублюдке.

Снова смотрю украдкой на арабского миллионера. На самом деле, внешне он совсем не похож на представителя арабского мира. По фильмам я представляла жителей Ближнего Востока совсем иначе. Джаред же ломал все стереотипы. Кожа смуглая, будто он живет на пляже, но не настолько, чтобы его можно было принять за араба, пепельно-каштановые волосы, некоторые пряди словно выгорели на солнце, а глаза и вовсе тема отдельная – их стальной, почти прозрачный оттенок, в контрасте с загорелой кожей, смотрится необычно, и этот диссонанс, признаюсь, завораживает.

Смотрю на свою руку – кожа покрылась мурашками, но явно не от прохладного воздуха в аудитории. От его взгляда.

Отвернулась.

Я чувствовала, что он до сих пор смотрел на меня, и знала, что, если посмотрю на Саадата, парень уже опустит или переведет взгляд в сторону.

Всю пару я провожу, нервно ерзая на скамье, а когда она, наконец, заканчивается, вздыхаю с облегчением. До следующей лекции есть сорок пять минут, а это значит, что мне пора на обед с Эйприл и Сэм.

Выхожу из аудитории, краем глаза наблюдая, как Саадат задержался, чтобы перекинуться парой слов с очередной блондинкой в кофточке с глубоким декольте. Чертов хищник. От него нужно держаться подальше.

Хотя ему, к счастью, все равно плевать на меня.

Даже не знаю, почему отчасти меня это задевает. Хотя нет, знаю. Исключительно потому, что я бы очень хотела поставить его на место, и дать понять, что не все ноги мира раздвинутся по щелчку его пальцев.

Я стараюсь не думать о нем, но его серебряные глаза то и дело всплывают перед моим внутренним взором. И так до тех пор, пока Сэм и Эйприл не опускают свои подносы на столе, за которым мы всегда обедаем.

– Ненавижу тебя, Мэл, – Эйприл с раздражением смотрит на мой поднос. Я старалась соблюдать правильное питание, несмотря на то, что всю жизнь была хрупкой и маленькой. Но когда нервничала, всегда заказывала какую-нибудь вредность.

И почему я нервничаю?

Мне не мешало бы поправиться. Хоть чуть-чуть. Но моя фигура осталась бы такой, даже если бы я съела ногу динозавра.

А вот Эйприл постоянно сидела на диетах, ограничивая себя во всем, кроме… алкоголя, что литрами поглощала на вечеринках.