Лана Мейер - Вендетта

Привычка всегда давала о себе знать – я была настоящей хабалкой, которая не следит за своими выражениями. С такими, как Майкл и другие парни из уличных группировок, я общалась только на таком языке, поэтому мне было трудно остановить внутренний поток некрасивых слов и ругательств.

– Тебе сойдет это с рук. – Дерек общается со мной вполне дружелюбно, несмотря на то, что я вывернула ему руку и назвала сосунком – и все это не более чем за пять минут. – Но с Кейдом будь осторожнее. Я – это я, а вот он бы в лучшем случае вымыл твой рот с мылом.

– Я не боюсь, – заверяю его, поражаясь тому, как они все здесь его боготворят. Со школы ничего не изменилось – Кейда уважали и слушались, считая его лидером, авторитетом. Не могу найти слов возмущения, чтобы выразить, как меня это раздражает.

И все же маленький груз из прошлого падает с моих плеч, открывая второе дыхание: он был жив.

И, судя по внешнему виду, который был безупречен, вполне здоров.

– Это пока, – выразительно предупреждает Дерек, открывая передо мной дверь с табличкой: «PR-менеджер». Он вежливо пропускает меня внутрь, и за столом, расположенным в просторном кабинете, я вижу уже знакомую мне женщину со светлыми волосами.

Оливия окружена кипами бумаг и журналов, которые стопками возвышаются на ее рабочем столе. Стены небольшого кабинета украшены двумя картинами с изображениями абстракций в артхаусном стиле и многочисленными афишами, возвещающими о предстоящих выступлениях в клубе.

Концерты здесь проходят в вечернее время. Моя работа начиналась примерно в час ночи – в это время клуб из концертной площадки превращается в настоящее логово веселья и разврата для богатых туристов и манхэттенской элиты.

– Лив, это еще одна новенькая.

Оливия сдвигает очки с переносицы, чтобы тщательнее рассмотреть меня. Работая в клубах, я уже привыкла к такому взгляду, и это единственное, что спасает Оливию от моего едкого замечания в ее адрес.

Не дожидаясь разрешения, я усаживаюсь в кремового цвета кресло напротив женщины и складываю руки на груди.

– Удачи, бунтарка. Прости, я забыл твое имя.

С этими словами Дерек захлопывает дверь, оставляя нас с Оливией наедине.

– Добро пожаловать в нашу команду. Сейчас я предоставлю тебе бумаги, которые необходимо подписать. А также отвечу на вопросы, если они у тебя есть. – Она протягивает мне ручку и заранее подготовленные бумаги, где я должна была вписать свое имя. – Представься, пожалуйста.

– Роксана Робертс.

Пробегаюсь взглядом по трудовому договору, удивляясь тому, что здесь все так официально. В прошлом клубе я работала за наличку, которую клиенты засовывали в мои трусы, и это меня вполне устраивало. Здесь же мне полагался оклад, услуги гримера, видеооператора и питание. И бесплатные напитки в баре после смены в придачу. Все это выглядит настолько странным, что даже подозрительно.

– Прежде чем подписать эту бумажонку, я хотела бы кое-что прояснить: я не намерена заниматься проституцией.

Лицо Оливии вытянулось так, будто я только что заявила ей, что сегодня днем видела, как огромный Кинг-Конг взбирается на верхушку Эмпайр-стейт-билдинг.

– Роксана, – она усмехается, качая головой, – репутация клуба нам очень важна, и, если быть честной, никто не занимается этим в открытую. Не забывайте. В рамках нашего клуба вы не стриптизерша, а танцовщица go-go. Это немного разные вещи…

– Не вешайте мне на уши лапшу. Я работала в клубах и знаю, к чему принуждают девушек.

– Боюсь, вы работали не в самых приличных местах. – Она поджимает губы и, помолчав, продолжает: – Да, клиентам часто нравятся танцовщицы, и в нашем клубе очень много ВИП-комнат, в которых они… по своей воле занимаются всем, чем угодно. Конечно, за дополнительные деньги. Вам никто этого не запрещает, но и не настаивает. Это личный выбор каждой девушки. Как правило, они с удовольствием идут на это сами. Знаете ли, к роскошной жизни Манхэттена привыкаешь – многие девочки начинают снимать квартиры в Верхнем Вест-Сайде – а это, знаете ли, стоит баснословных денег.

– Это не про меня.

Вздернув бровь, я подписываю договор с таким чувством, как будто делаю это не гелиевой ручкой, а кровью.

– Замечательно. – Оливия натянуто улыбается, как будто скрыла от меня что-то важное, но я не придаю этому значения. Как бы там ни было, обратной дороги пока нет. Деньги нужны мне и Дилану как воздух. Я больше не вынесу того, что из школы он возвращается в слезах из-за того, что одноклассники дразнят его за лохмотья, в которые он одет.