Эдгар Чернов - Первая гроза

В последние дни Серёжа часто задавался вопросом: «Почему он, вообще, выбрал именно меня?», но не находил ответа. Для него оставалось бесконечной загадкой всё, что происходило в голове Дмитрия. Беляев видел что-то очень пошлое в настырном желании полковника обладать им, но он не мог позволить себе вопросы, которые вертелись на языке. Было глупо рассчитывать на откровенность со стороны мужчины. Сергей не мог и не хотел ему доверять, потому что страх сидел в груди, и время от времени трепетал.

Серёжа уснул. Ему снилась идеально вымытая улица, асфальт блестит, по нему шумно шагают колонны молодёжи с гвоздиками в руках и с красными платочками на шеях. Все улыбаются, все счастливы, а где-то поодаль гремит военный оркестр.

А потом яркая картинка исчезла, и Беляев увидел высокий белый потолок. Сморгнув, он привстал на локтях и с трудом, но сообразил, что спал. Из глубины квартиры раздалось какое-то шуршание, и Сергей порывисто поднялся. Потирая сонные глаза, он вышел в коридор и, запнувшись о свой чемодан, прошёл на звук, доносящийся из гостиной.

У стола стоял Демидов. Он снял китель и повесил его на спинку стула, после чего посмотрел на Беляева. У мужчины был тяжёлый и пронзительный взгляд, и Сергей, глядя в тёмно-карие глаза, всегда думал, что именно такой взгляд и должен быть у чекиста – наверное, хорошо помогает на допросах.

– Разложи свои вещи. В спальном шкафу правая половина полностью свободна, – сказал Дмитрий спокойным, не несущим никакой угрозы, голосом.

– Вы хотите, чтобы я… тут остался? – неуверенно спросил Сергей, хватаясь за дверной косяк и начиная царапать его пальцем.

– Ты проницателен.

– Но я… я же…

– Что? – Дмитрий неспешно сел за стол и уставился в светлые глаза парня.

– А как же бабушка? – тихо спросил Беляев.

– Ты можешь ей позвонить. И ездить к ней тебе никто не запрещает, – Демидов говорил с Сергеем так, как разговаривают учителя с туповатыми учениками. В голосе звучала почти отеческая терпеливость.

Беляев закусил правую часть верхней губы, продолжая водить пальцем по дверному косяку. Дмитрий какое-то время молча наблюдал за ним, затем указал подбородком на стул напротив.

– Сядь.

Сергей помялся и медленно выполнил приказ.

Он смотрел в тёмные, как южные ночи, глаза полковника, и испытывал смесь страха и стыда. Стоило только вспомнить, что происходило в этой квартире ночью… Впрочем, вспоминать не пришлось, потому что такое просто невозможно забыть. И теперь, находясь в одной комнате с Демидовым, было крайне тяжело не крутить в голове воспоминания о собственном поведении в его кровати.

– Мне нравится твой друг, он благоразумный парень, – с этими словами мужчина достал из кармана свёрнутый на четыре части листок и положил его на стол, не прерывая зрительный контакт со своим юным возлюбленным.

Сергей сглотнул, медленно переводя взгляд на вещь. Он начал понимать, что это за бумажка. Конечно же, сегодняшняя переписка!

«Неужели я её забыл?!» – внутренне ужаснулся Беляев и положил руки на стол, начиная нервно тереть пальцы.

– Юрий Зотов, – продолжал полковник. – Такие друзья, безусловно, нужны. Они удержат от глупостей. Ты ведь не глуп, правда, Серёжа?

Сергей затравленно посмотрел на Дмитрия, пытаясь оторвать заусенец.

– Ты ведь помнишь, кому ты принадлежишь? – стальным голосом поинтересовался Демидов, увеличивая холодный ужас в душе парня.

– П-помню… – тихо отозвался студент.

– Ты должен помнить это каждую минуту, – отчеканил мужчина и убрал руку с листа. – Не губи самого себя и своих близких, Сергей.

Беляев сглотнул. Во рту было сухо и страшно захотелось пить. Если бы он верил в Бога, то начал бы молиться, чтобы Дмитрий не поднял тему ареста его отца.

Демидов несколько минут упивался произведённым эффектом, затем встал и медленно обошёл стол. Встав рядом с Сергеем, он положил грубоватые пальцы на его подбородок и развернул лицом к себе.

– Пока ты ведёшь себя, как подобает хорошему мальчику, тебе нечего бояться, – в глазах полковника мелькнула ревность. – У тебя ни с ней, ни с кем-либо другим ничего никогда не будет. Повтори.

– У меня ничего с ней не будет… – с трудом произнёс Серёжа.

– И ни с кем другим.

– И ни с кем другим…

– Хорошо, – удовлетворённо ухмыльнувшись, Дмитрий отпустил подбородок любовника и провёл подушечкой большого пальца по его сухим губам. – Пить хочешь?

– Хочу, – выдавил Беляев.

– Идём на кухню.