Марианна Крамм - Твоя Мари. Несвятая троица

– Ты отлично знаешь, почему я не пришла. Ты сам для этого все сделал.

– Ты совсем дурная, что ли? Никогда бы не подумал, что ты будешь ревновать меня – к кому? К ванильной девке, которую я на работу взял? Могла бы спросить. Я тебе Денис разве, чтобы ванильную молодую девку в Тему тащить?

– Перестань. Ты отлично знаешь мои больные точки, так какого хрена по ним лупишь? Нравится?

– А, так это я должен был ревновать, выходит? Такое ощущение, что ты себе девочку-то присмотрела. Тебе, судя по всему, такие нравятся самой. Забудь – убью.

И вот это опять больно – только он знает, через что я прошла в свое время, страдая от ревности, как дура. Никогда больше этого не повторю, научилась.

– Серьезно? Ты серьезно думаешь, что я..? Все кончилось, никогда ничего не начнется, ты лучше меня это знаешь.

– Тогда проблема в чем? Она пришла ровно на две недели, пока Антон к родителям уехал, мне что – без референта сидеть, самому копаться в бумагах и звонках?

– А сказать мне нельзя было?

– Нельзя. Я так и представлял себе твою реакцию, но не предусмотрел, что ты решишь заехать сама. Ну, извини уж, я тоже не всесильный и не всевидящий.

– И потому у меня теперь спина в хлам?

– Это чтобы не забывалась. Ты расплачиваешься не за то, что сказала, а за то, как я это понял. Я заметил, что подобные моменты отбивают у тебя охоту к глупостям примерно на пару лет. И не забывай, что я сказал в прошлый раз – я не отдам тебя никому, этого не будет, и я не пошутил.

Определенно, мне срочно нужен на левое плечо ангел, который будет подсказывать в ухо: «сейчас самое время заткнуться», а я буду ему за это благодарна. Даже не знаю, что в этой ситуации убивает меня сильнее – спина, лопнувший от порки ремень, синяки под глазами Олега, его лицо, его слова… Не знаю. Мало было разодранной в клочки спины, так теперь еще и угрызения совести…

И, кстати, его угрызения совести тоже – они всегда куда сильнее моих, что бы я ни натворила. Потому что только садист может искренне переживать, отодрав тебя в кровь, и испытывать некое подобие стыда за то, что сделал. Наверное, так и должно быть – он удовлетворяет свою потребность, но потом его накрывает волной обратки, и сперва эта обратка положительная, но потом… Потом ей на смену всегда приходят угрызения совести, и в такие периоды он становится настолько нежным, внимательным и заботливым, что в это поверить сложно – при его-то внешних данных.

Сегодняшний вечер и ночь – не исключение. Пока я прихожу в себя, он успевает заказать суши, заварить чай, осторожно, еле касаясь пальцами, намазать мою иссеченную в хлам спину мазью. Потом долго стоит перед диваном на коленях и целует меня куда-то в шею под волосами, потому что я, отвернувшись, стараюсь сдержать слезы. Дело не в боли… дело в том, что я опять, как дура, попыталась сделать то, чего не должна была. «Мой бог, да это те же грабли», как говорится…

– Домой не отпущу, – можно подумать, я в состоянии куда-то уйти!

Ужина не получается – я не могу себя заставить, мне физически плохо. Пью чай, стараясь сидеть прямо, чтобы не прикасаться к спинке стула. Зато осанка королевская…

Самое странное во всем этом, что я не считаю, будто Олег перешел какие-то границы. Ну, как странное – это для наших отношений совершенно нормально. И чем больше я об этом думаю, тем отчетливее понимаю – а он прав, и так и нужно было. Потому что надо думать, что и кому говоришь. И особенно в чем обвиняешь. В обычной жизни я никому не позволила бы и пальцем себя коснуться, не то что ремнем пороть. Но вот потому-то, помимо обычной жизни, у меня есть еще и «тематическая»…

Мы, похоже, совсем сошли с ума. Он звонит мне ночью и произносит такие монологи, что позавидовал бы любой драматург – такое сложно придумать, если на самом деле не испытываешь. Но из этих монологов я постоянно выхватываю что-то нужное мне, что-то полезное, что-то, помогающее понять, что со мной вообще. Именно он научил меня никогда себя не обвинять в том, что сделали другие, он в буквальном смысле выбил из меня вот это «я то, что позволила с собой сделать». Он мне внушил, что проблема не во мне – а в тех, кто приближается ко мне с определенными мыслями. Я перестала себя уничтожать за определенные вещи – и стало легче.

И еще одно. Он мне дал уверенность в том, что для него я единственная, и что я нужна ему, что бы со мной ни происходило. Одно плохо – я всегда была чуть НАД всеми, теперь это усугубилось. Возраст, другие мозги, другое представление о том, как все должно быть. Но, пока он со мной, я могу себе это позволить. Восхищение в глазах мужчины способно сделать многое.