А. Самохин - Страсти валькирий

Так мы и перемещались полночи, от игрального стола к женщинам, после оргий опять бухали и снова за карты. В любви мне всё везло много больше, Витас же мог в любой момент сказать какие карты уже вышли из игры и у кого на руках козыри. Ох и не простой у меня был подчинённый, не смотря на юный возраст, судя по наколкам он успел и на малолетке побывать и на взрослой зоне. Катала из него мог получиться блестящий, но и головорез он уже был знатный. Всё время он крутил в руке нож, тренируя пальцы. Опасный малый, но у нас с ним были отличные отношения, он меня уважал за крепкий и быстрый кулак, безошибочную интуицию, которая не раз спасала задницы всего взвода. Слухи о моей чуйке ширились уже и за пределами батальона, хлопцы много шутили о моей чувствительной пятой точке, но очень ценили это её свойство.

Поляна была накрыта щедро, ящик прозрачных бутылок открывал нам отличную перспективу до самого утра, и водка лилась рекой в пересохшие глотки бойцов. Ничего удивительного в том, что разморенные всеми удовольствиями мы вырубились, не было.

Я проснулся от наступившей прохлады, в чём мать родила я спал на диване, в обнимку с Марианной. Я освободился от её руки и подошёл к роскошному столу, подвергшемуся опустошительному набегу, налил себе сто грамм водки и морщась принял как необходимое лекарство. Нашёл тарелку с закуской, из которой не торчали окурки сигарет и закусил, сразу самочувствие начало улучшать. Пиво на похмелье, это для гражданских, полумеры я не приветствовал.

Моё звяканье посудой разбудило чутко спавших бойцов, по одному они стали подгребать к столу и поправлять здоровье. Без команды мы плотно позавтракали, и я скомандовал по коням, уже светало и нам давно было пора выбираться из города на свои позиции. На скорую руку, без слёз, попрощались с сонными девчатами, ещё только продиравшими глаза.

Ещё несколько минут, и мы уже тряслись в промёрзлом БТРе, мы возвращались к реальной боевой жизни, чистенькие и со стаканом живительной горючей, бодрящей влаги, сидевшей в каждом из нас. Хорошо, что дороги были пустынными в этот час, а то окосевший Петро, сидевший за рулём кого ни будь раздавил бы. На выезде из города сонный блокпост только махнул нам рукой, проезжайте, технику нашего скандального батальона они хорошо научились отличать и предпочитали не связываться с буйными.

Было раннее промозглое зимнее утро, когда первый снежок припорошил землю, дороги, но сильного мороза ещё не было. На востоке в мутной и туманной облачной круговерти слегка светлело. Колёса нашего БТРа оставляли чёрный, мокрый след на белой дороге. Но нам, ехавшим навеселе из самоволки, было хорошо на душе. Не зря день прошёл, что-то и мы смогли урвать от жизни.

По прибытии на нашу позицию нас ждал отрезвляющий сюрприз, выпивка с закуской, привезённая нами, уже никому не была нужна. Нас никто не встретил, часовой лежал под навесом и его уже припорошило снежком, превратив в белый горбик. Видно было, что его спящего аккуратно закололи, остальные в землянке тоже успели остыть.

Мы, пригнувшись и с автоматами наперевес, растеряно метались по нашей позиции, меся грязь из чернозёма, которая противно чавкала и липла к подошвам наших видавших виды берцев. Мы с трудом вытаскивали ноги из промокшей почвы, рыская в окрестностях в поисках ответов на вопиющий вопрос, но все следы скрыл выпавший снег.

БТР методично, со скрипом поворачивал башню с тридцатимиллиметровым орудием, внимательно через прицел рассматривая окружающие нас заросли, которые могли в любой момент выпустить в нас пулю. Витас нас прикрывал.

Бергер зло пнул тело зажмурившегося навсегда часового.

–Сволочь, проспал всех.

Петро тоже сквозь зубы прокомментировал произошедшее, не выпуская из рта сигареты, болтавшейся на его губе.

–Сколько сразу героев образовалось, -с дурашливым восхищением протянул он.

На войне цинизм, принятый среди воюющих и немыслимый в гражданской жизни, предохранял психику от тяжёлых психологических срывов. Зубоскалить над смертью среди крови у зачерствевших душой головорезов было принято. Старуха ежедневно и ежеминутно привычно махала косой у них над головой и нужно было ещё постараться. чтобы не сойти с ума от леденящих душу ужасов войны.

Потом поднял голову и сплюнул тягучую слюну.

–Как пить дать, это разведка призраков поработала.

Теперь гадать было бесполезно, я молчал и в голове лихорадочно прокручивал варианты докладов ротному о произошедшем, которые надо было согласовать с оставшимися в живых парнями.