Ада Раевская - Истинная моего брата

Без пятнадцати минут девять я уже лежала в кровати и пыталась избавиться от ощущения того, что чувствую запах Кирилла на футболке. Во-первых, он очень давно её уже не надевал, во-вторых, она была постирана. Но уснуть сразу у меня не вышло, потому что запах его во мне порождал непонятное волнение. Скорее всего, в офисе и в машине я не обратила на это внимания, потому что чувствовала себя из ряда вон плохо, но сейчас, после прекрасного ужина и проявленной заботы появилось место и для неуместных переживаний.

Но, всё же, день был тяжёлым и усталость своё взяла, глаза начали закрываться и через какое-то время я уснула, вдыхая приятный запах альфы, слишком поверхностный, чтобы определить, отчего же он мне так понравился.

***

На следующий день я проснулась невероятно поздно, учитывая, во сколько я легла спать: в десять утра.

Разбудил меня аромат, доносящийся, видимо, с кухни. Пахло чем-то вроде блинчиков или оладий, так что я поспешила переодеться в своё платье и направилась в ванную.

Нет, мне точно нужно съездить домой, потому что даже зубной щётки нет, это просто ужасно.

Кое-как приведя себя в порядок, я почувствовала привычную утреннюю слабость, но сегодня она не была непреодолимой, совсем нет. Я не делала резких движений, и она почти не замечалась. Вот и хорошо, значит, без проблем переживу поездку домой.

Мария Александровна, как я и думала, суетилась у плиты, Николая Георгиевича не было, вроде бы, даже в доме, но мой слух в сравнении со слухом даже обычного оборотня был почти что пшиком, так что утверждать точно я не взялась.

– Ева, доброе утро! – воскликнула женщина, облачённая в простой домашний костюм и фартук. Выглядела она как оживший уют, поэтому я, не сдерживая себя, широко улыбнулась и ответила:

– Доброе, – долго стоять на ногах у меня не вышло, пришлось присесть в кресло, которое оказалось ко мне ближе всего. – Не стоило, наверное, так себя утруждать, – мне хоть и было приятно, но при этом и неловко. – Мне немного некомфортно вас стеснять…

Да, вчера я просто радовалась тому, что поела и даже в обморок за весь день ни разу не упала, а сегодня наконец-то включился мозг. Но извиняться дальше за предоставленные неудобства мне не позволили:

– С ума сошла, что ли? – Мария Александровна, ловко переворачивая очередной блинчик, глянула на меня так, будто бы вопрос её был скорее утверждением. – Молчи давай, сейчас есть будем. Больше не повторяй эту чушь даже мысленно, иначе я вспомню, что вчера недовозмущалась по поводу того, что ты столько молчала. А если бы с тобой что-то случилось? Нет, живёшь ты здесь и точка. И в клинику я тебя уже записала на обследование в субботу утром. Как раз пробок не будет.

Я решила не спорить. Да и доводов для спора у меня не было, но всё же сказала о том, что нужно съездить домой.

– Заберу вещи, мелочь всякую и вернусь.

Но я вновь была удостоена того же взгляда, а затем оказалось, что Мария Александровна вновь всё продумала:

– Сейчас позавтракаешь, – с этими словами она поставила на середину стола тарелку с горой блинов, затем ушла наливать чай, но я всё же слышала её прекрасно: – Потом сядем и новое всё тебе через интернет закажем. И ещё кое-что обсудим.

В общем, я решила, что раз всё идёт хорошо, то пусть себе и идёт. Подумаю потом. В конце концов, вреда мне точно тут никто причинять не станет. А заботиться обо всём сама я не смогу.

Но как бы я себя не убеждала, мне становилось неприятно оттого, чтобы мне приходится садиться на шею практически незнакомым мне людям. Да, они фактически приняли меня в семью, потому что я – мать их внуков, но всё же гордость не отступала. Я очень давно привыкла быть самостоятельной и сильной, теперь отказаться от этого не получалось, по крайней мере, сразу.

Блины оказались восхитительно вкусными, чай тоже, но бутерброды с ветчиной интересовали меня более всего.

После завтрака мне приказано было перебраться на диван, но я всё-таки отнесла тарелки к посудомоечной машине, пока хозяйственная альфа ходила за планшетом. По возвращении Мария Александровна это, конечно, заметила, но ничего не сказала, лишь демонстративно закатила глаза.

– Так, ну, думаю, с щёткой, полотенцами ничего сложного не будет, а вот одежду давай подбирать, чтобы нравилось тебе, – сказала она, присаживаясь рядом.

Я пожала плечами, показывая, что мне это, в общем-то, безразлично. Я ловила блаженство оттого, что чувствовала себя менее раздавленной, чем обычно, и мне не нужно было думать о том, что купить из еды, чтобы побольше сэкономить, но и ноги не протянуть.