Ирина Эльба - Тринадцатый мир. Книга вторая.

Можно было признаться хотя бы самой себе, что ужасно волновалась, не получая вестей. Второго такого предательства как с Заманом мое сердечко просто не выдержало бы.

Крепкие, на грани боли, объятия лучше всяких слов сказали, что мужчина тоже соскучился.

– Что вы сделали с нашим гостеприимным наместником? – слегка отстранившись, Аритан заглянул мне в лицо.

– Эм-м, пресекли попытку отвести меня в неизвестном направлении?

– Как-то вы ее слишком радикально пресекли, – тяжело вздохнул таил эр Тэро и перевел взгляд мне за спину.

– Дэрион, можно его как-то оперативно привести в чувство?

Без лишних пояснений ассасин коснулся Замана в нескольких точках и тот, пошатнувшись, едва устоял на ногах.

– Что вы себе позволяете? О каких мирных договоренностях может идти речь, если вы подвергаете опасности жизнь наместника этих земель?

– Заман, не начинай, – мой голос звучал немного устало. – Тебя по-хорошему просили отстать. Кажется, мы давно уже выяснили отношения, зачем вновь ворошить прошлое?

– Что мы выяснили? – зло прошипел он, сжимая кулаки. – По-моему ты до сих пор пребываешь в печальном неведении…

Я не знала, что на это ответить и вообще не была уверена, что хочу продолжать разговор. Тяжело вздохнув, я повернулась к Аритану, и тут Замана прорвало.

– Я ведь из-за тебя покинул Землю, – непроизвольно вздрогнув, я перевела на него растерянный взгляд. – Правительство заинтересовалось нашими разработками. Друг по секрету сообщил мне, что готовится приказ в контрразведке об изъятии всех материалов и наработок и аресте исследователей. Нас бы сначала изолировали в каком-нибудь бункере, а потом устранили. И следов бы никто не нашел.

Мужчина замолчал, переводя дыхание, а я застыла в каком-то оцепенении. И была благодарна Аритану, когда он приобнял меня, прижимая к себе.

– У меня не оставалось выбора, – возобновил исповедь тот, кого еще недавно я считала предателем. – Сняв накопления, я арендовал звездный катер, собрал все материалы, наработки, храны с информацией, архивными данными и резервными копиями. А затем удалил и уничтожил всё… все исследования. Как видишь – моя уловка удалась. Ты осталась на свободе, и даже без обвинений в террористической или какой другой подрывной деятельности. Все сочли, что я как твой куратор, доверял практикантке только незначительные опыты и тупую механическую работу.

Мужчина снова замолчал, невидящим взглядом смотря куда-то вдаль. Словно заново переживал ту гонку не на жизнь, а насмерть.

– Да… ты не оставил ничего, – как ни старалась, а скрыть горечь в голосе не удалось. – Ни сообщения через друзей, ни весточки на айр, ни банальной записки под дверью, что с тобой всё в порядке. Еще вчера мы собирались рука об руку идти в счастливое будущее, а сегодня ты пропал без вести. В сводках больниц и моргов твоего имени не значилось, запрос в органы правопорядка возвращался с бесстрастным «Нет данных». А потом ко мне заявились люди в серых мундирах и заявили, что теперь я участница увлекательного квеста «Следствие по делу о взломе и разграблении Лаборатории». И никого не волновало, что я была на грани нервного и физического истощения, оттого, что пыталась понять: ты меня просто бросил или тебя похитили неизвестные с никому неясной целью…

Возможно не стоило сейчас всего этого говорить, но исповедь Замана сорвала замок с того внутреннего запрета на воспоминания, который я себе поставила. Вздохнув поглубже, я постаралась успокоиться.

– Ты довольно неплохо тут устроился… И я тоже, наконец-то, смогла отпустить прошлое и… поверить, – слова давались тяжело, но я хотела поскорее закончить этот неприятный, хотя и познавательный разговор. – Давай оставим все как есть. Лучше расскажите, что произошло за эти дни? Вы о чем-то договорились? Где предатели?

Поскольку Заман хранил угрюмое молчание, я посмотрела на Итана.

– Там, где и положено быть.

Капитан смотрел на меня с теплой улыбкой, а я пыталась понять, где же это «положено»?

– Ты знаешь, пожалуй, я не откажусь от подробностей.

– Наместник, вы присоединитесь к нам за чашечкой чего-нибудь покрепче?

Заман зло посмотрел на капитана, продолжая хранить молчание, и мне это категорически не нравилось. Ситуация разрядилась неожиданным образом.

– Зама, Замочка, – разнесся над густым кустарником, растущим вдоль дорожек, нервный женский крик, за которым последовала экспрессивная речь на местном наречии.