Элли Шарм - Слабость Шамана

Сильно нажал дулом оружия мне на щеку, так, что края моих зубов впились в слизистую, поранив ее до крови.

– Это мое любимое средство уговоров, не заставляй меня этим воспользоваться!

Отойдя на пару шагов, он довольно наблюдал, как я встал, пошатываясь. За эти две недели я чуть окреп, мои раны покрылись корками, а синяки приобрели темно-желтый цвет. Хотя я и был сильно худой от недоедания, стресса и побоев.

С удивлением отметил, что сильнее чем предполагал.

Снял с себя футболку, точнее, стянул лохмотья, которые держались уже на добром слове. Некогда белая ткань, сейчас стала буквально черно-коричневой, с засохшими красными пятнами. Посмотрел исподлобья на своего тюремщика, тот нетерпеливо взмахнул рукой с оружием в мою сторону:

– Давай, шевелись! Снимай все свои тряпки, и это тоже, и то, что под ними, – указал он на мои штаны.

Чувствуя разрастающуюся злость от унижения. Я стянул штаны вместе с бельём. Тут же почувствовал, как по мне ударил сильный напор воды. Блондин нещадно поливал меня с ног до головы, я ощущал, как мышцы сжимаются и сокращаются от холода по всему телу, вызывая волны боли. Возле моих ног вода окрасилась, смешиваясь с кровью и грязью, скопившимися за все месяцы моего заточения.

– Достаточно! – убрав в сторону шланг, мучитель быстрым шагом удалился, отправившись перекрыть кран с водой.

Я, помимо воли, начал опять озираться по сторонам, настолько тяжело было сохранять спокойствие, что я уже не понимал, от чего потряхивает все мое тело: то ли от сильного холода, то ли от жажды немедленной свободы.

– Здесь чистая одежда! – вернувшийся мужчина похлопал по стопке одежды у себя в руке. – Штаны, рубашка…

Я уже было притянул руку, чтобы взять предложенное мне.

– Не торопись! Ты же видишь, какой я бываю добрый, если мне угодить, – протянул каким-то вдруг ставшим заискивающим тоном мерзавец.

Невольно я вскинул глаза на него, тут же отшатнувшись от его горящего, ощупывающего взгляда. От нехорошего предчувствия и отвращения почувствовал, как сжимается в спазмах желудок, грозясь исторгнуть из себя те малые крохи, что я получил за последние дни.

– Если мы найдём общий язык, – продолжал разглагольствовать Зак, – Думаю, я даже смогу устроить тебе лучшие условия.

Протянув мне одежду, он с мерзкой улыбкой наблюдал за тем, как я быстро взял одежду и натянул штаны. Рубашку я не смог надеть, так как руки были скованы, ее я зажал в руке, прижимая к правому бедру.

– Так как, мы поладим? – спросил Зак, наконец отрывая свой липкий взгляд от моего живота.

Посмотрев ему прямо в глаза, я харкнул в его мерзкую рожу со словами:

– Пошёл к черту, педераст! Лучше сдохнуть!

Тот отшатнулся, сразу оскалившись, глаза яростно блестнули:

– Ты ещё пожалеешь о своих словах! У тебя время осмыслить своё положение до завтра, – похлопав по карману, из которого торчал пистолет, он продолжил: – Иначе я прибегну к своему любимому способу уговоров. Да, кстати… – наклонившись, он подобрал бутылку с питьевой водой, – На сегодня с тебя хватит воды…

И, развернувшись, ушёл, ступая по лужам на бетонном полу.

Глава 6

Промучившись от жажды весь день, продрогший, без обуви и без рубашки, я, наконец, уснул тревожным сном. Проснулся от тихо шепота возле себя:

– Андре!

Я резко поднял голову с колен. В полумраке стояла Эйлин, сжимая в руке маленький рюкзачок, прошлёпав по лужам в белых замшевых туфельках, она приблизилась ко мне.

– Почему здесь так мокро? – удивилась девочка, пытаясь разглядеть под ногами, откуда взялось так много воды.

Тут же, как будто и не ожидая ответа, склонилась над мной, рассматривая ремни на руках.

– Эйлин, мне нужно сегодня же бежать, – вырвалось у меня помимо воли. – Я не смогу ждать до завтра.

Сжав зубы, я посмотрел внимательно в ее глаза, как будто пытаясь показать своим взглядом все отчаянье, что заполнило мою душу. Неожиданно девочка кивнула, перекинув свои длинные локоны на плечо, она открыла передний кармашек своего рюкзачка.

– Я все слышала!

На какую-то секунду мне стало стыдно, да так, что щеки бросило в жар. Никогда не был особенно стеснительным, но почему-то, представляя картину того, как девочка слышала грязные намеки Зака по отношению ко мне, меня настолько переполнили эмоции, что захотелось крепко зажмурится, совсем как в детстве.