Татьяна Новикова - Уволиться? Жениться!

Дверь в коморку Скворцова была закрыта.

Тогда волнения перешли в стадию истеричных выкриков в пустоту. Парни в дальнем углу перекрикивались с парнями у выхода на тему того, чего ожидать и пора ли рассылать резюме. Девчонки нервно обмахивались листочками бумаги и забивали на телефонные звонки. Я тупо пялилась в монитор.

– Минутку внимания. – Скворцов бесшумно вышел из убежища застыл посреди кабинета, спиной ко мне. – Я понимаю, вас пугают перемены, но гарантирую, что головы не полетят, и стиль работы останется прежним. Я предлагаю завтра с утра нас познакомиться друг с другом. От вас – короткий отчет по основным заданиям, достижениям, наработкам. С меня – усеченная биография. Я думаю, Михаил Валерьевич сам расскажет, почему так резко решил оставить боевой пост.

Ага, ща. Тот морозился до последнего. Рабочий день подходил к концу, и Валерьевич первым поспешил убраться с работы. Следом за ним потянулась вереница из работников. Обеспокоенных, встревоженных, недовольных. Все предчувствовали, что грядут перемены, но боялись представить масштаб катастрофы.

А следующее утро Скворцов начал с полномасштабного знакомства. Ровно в восемь ноль-ноль он ворвался в наш обитель железа и скорби со словами:

– Доброе утро, народ.

«И тебе не хворать», – мрачно подумала я, поглядывая на директора исподлобья.

Какой же он всё-таки красавчик. В плохом смысле слова. Лощеный тип, одетый с иголочки. Казалось бы, обычные черные джинсы, но сразу понимаешь – их стоимость неподъемна для простого смертного. На кедах (разве директора ходят в кедах?!) крошечный лейбл известного бренда. Черты лица восточные, тонкие и острые. Стрижка эта дурацкая, бородка опять же. Взгляд такой хищный, будто у опасного зверя.

Дьявольская, завораживающая красота. Это не обычный человек, а фотомодель с обложки модного журнала. Как такому подчиняться?

– Приношу извинения за вчерашнюю ситуацию, – произнес он хорошо поставленным голосом. – Так дела не делаются. Пришел человек и ни слова о себе не сказал. Но обстоятельства требовали срочной передачи полномочий.

– Что с Михаилом Валерьевичем? – спросила начальник техподдержки испуганным голосом.

Мы сразу подумали о худшем. О смертельных болезнях в запущенной стадии, например.

– Он переезжает в Германию, – успокоил нас Скворцов. – Сегодня, если не ошибаюсь, садится в самолет и уматывает. Цитирую: «Заколебался от России, надо хоть старость встретить по-человечески».

Максим Степанович примолк. Я задумчиво рассматривала шефа. Тот держался важно, приосанившись, покручивая мобильный телефон в пальцах. Не ощущалось, что он нервничает или чувствует себя не в своей тарелке. Хотя стоило бы, потому что ребята поглядывали на него со смесью неодобрения и зависти. Многие годами работали под Валерьевичем, замещали его во время больничных и отпусков.

А место директора досталось незнамо кому.

Открыто в конфронтацию никто не вступал, но в воздухе запахло паленым. Быть войне.

Максим Степанович рассказал, что пятнадцать лет посвятил программированию, что работал в зарубежных фирмах и три года прожил в Финляндии. Что внезапное предложение занять ставку директора его ничуть не испугало. Что он будет биться за своих сотрудников, но не готов мириться с чужой ленью и неграмотностью в рабочих вопросах.

– Как я вчера говорил, давайте устроим индивидуальное собеседование, чтобы оценить уровень каждого, – Скворцов посмотрел почему-то на меня. – Заходите, мой кабинет открыт, пообщаемся.

– Я первой не пойду, – покачала головой в ответ на немые вопросы коллег. – Идите сами, а у меня ничего не готово.

Ребята по одному потянулись на «аудиенцию» к господину-директору. Кто-то держал в руках измятые листки, другие заходили, чуть ли не открывая дверь с ноги. Люда так долго красилась алой помадой, будто хотела нарисовать себе новые губы поверх старых.

– Он меня похвалил! – заулыбалась она, вернувшись на место после беседы. – Сказал, что мой талант виден невооруженным взглядом.

Я бросила задумчивый взгляд на декольте подруги, в глубинах которого виднелся не только талант, но и потенциал для будущих свершений. На пятерку талант, конечно, не тянул, но тройка с плюсом была очевидна.

С другой стороны, если похвалили даже Люду, которая работает хорошо, но особо не выделяется, то чего опасаться мне?

– Можно?

Я постучалась. Максим Степанович сидел за столом, покачиваясь на стуле точно в кресле-качалке. На чистом столе – не считая дорогущего ноутбука – лежала только стопка резюме от сотрудников отдела. Я оформить речь в бумагу как-то не додумалась. Да и зачем, не в институте же, чтобы с конспектом переться.