Вера Авалиани - Астролюдия

– Нет, с Верочкой их разлучать нельзя. Из-за этого он для меня киллера закажет, – подумала Настя, моясь в душе и замазывая ранки пантенолом из аптечки.

До отлета оставалось еще полдня. И она решила увезти с собой больше вещей, чем собиралась. И надеть в полет лучшую шубу, а не просто куртку на меху, как планировала раньше. Она готовила побег.

Вера в эту ночь слышала болезненные крики матери за стеной. И понимала, что не все как всегда. Не было сдерживаемых ради нее сладких стонов, а был крик боли.

– Сглазила она на собеседовании, что отец ее пальцем, дескать, не тронул. Не обязательно трогать именно пальцем. И даже кулаками.

За завтраком она тактично не спросила, что у мамы с губами. Те были синими и пораненными.

Отец прятал от обеих своих девочек глаза. Надо же, так сорваться перед отъездом. Удалось ли запугать Настю? Или она теперь и впрямь его бросит, останется в Австралии.

В аэропорт Настя поехала с ярко и густо накрашенными губами. Вера опять ни о чем ее не спросила. Она боялась слез и признаний. За что бы ни покарал ее мать отец, он не может быть не прав.

– Почему? – задала она себе вопрос.

– Потому, – ответила сама себе. – Люблю я его.

Ангел Веры отправил еще один минус подопечной в ее ленту судьбы.

– Она несправедлива и жестока к матери, – сказал он Ангелу Насти. И тот стал готовить Асю к тому, что дочь никогда, при любом раскладе событий, не будет на ее стороне. Чтобы, когда настанет время возвращаться с юбилея Клода, она не сделала глупость и не поспешила обратно «в семью».

Полет до Сиднея длился так долго, что и все фильмы были пересмотрены и разговоры переговорены. Особенно нестерпимой была пересадка в Бангкоке. Пришлось бродить по залу ожидания, сидеть, есть целых шесть часов.

Вера впервые летела так далеко. Ведь в Анталиюиз Москвы и наоборот, если чартером, то лететь меньше, чем только ждать рейс в Бангкоке. Говорят, в начале двадцать первого века почему-то отказались от реактивных самолетов, вроде, разбился один «Конкорд». – Ну так и что – сколько других самолетов разбилось, и ничего. Явный заговор аутсайдеров против лидера! – Ангел наслаждался мыслями Веры. Особенно в перерывах между ее планами обольщения Эроса. Она придумала несколько сценариев – один вычурнее другого.

Так хотелось ей помочь, показать хоть во сне будущее. Но… нельзя. Тем более что якобы случайность, которую подготовили Ангелы Эроса, Клода и он сам, включала элемент неожиданности. Ведь задача Абсолютом была поставлена такая: парень должен встретить девочку в таком виде, чтобы полюбил ее только за душу.

Но как это организовать…Были у консилиума Ангелов наметки. Кое-что подсказал им Архангел Гавриил, к которому летали все вместе. Он посоветовал… включить на голову Веры струйные распылители воды пожарной системы. Прическа распадется, косметика потечет. И предстанет перед идеальным Эросом растрепа и всхлипывающая от досады девчонка. Ведь Ангел Эроса сообщил коллегам, что в душе главный принцип Эроса – защищать обиженных и униженных. А с остальными он показательно надменен и насмешлив.

Но как запустить пожарную систему – Ангелы пока не придумали.

Пока мать с дочерью в пути – надо успеть. Прилетают они утром. А в обед начинается празднование юбилея в ресторанчике на берегу океана. И там будут все. А вечером вход в ресторан перекроет большой экран, и гости вместе с хозяином праздника увидят на большом экране – плазма тут не подойдет – фильм, сделанный детьми и друзьями об их с Софьей любви. Сам именинник не знал об этом. Но экран уже расположили над входом. Осталось только развернуть его.

Настя и Вера были привезены Лилией в дом Стефана. Настя была очень рада переночевать в саду. Ей так нравилась постель-Беседка, обвитая лианами. Ну а Вера сразу после душа уснула в доме, даже не высушив голову. И тут у Ангела возникла другая идея – пусть Ангел Клода уговорит подопечного предупредить Эроса, что он нравится Вере. И ему нужно узнать ее поближе, потому что она – прелесть.

Эрос остановился в доме, который когда-то Клод подарил Соне, а теперь он стал родным домом для отпущенных из интерната сирот – тех семерых воспитанников, которых отобрал в свое время Клод для тренировок. И все они были приглашены на юбилей. Хотя через год занятий в секции спортивной гимнастике двое переметнулись в секцию бокса: тогда инициативу Клода тренировать сирот поддержали лучшие спортсмены страны. А еще двое перестали заниматься спортом, увлекшись скульптурой. Клод сам определил их учиться в студию.