Ева Ночь - Тот, кто меня купил

– Конечно, так стремительно ни одно дело не решается, но иногда бывают исключения.

Она делает многозначительную паузу. Гинц и бровью не ведёт.

– Сделайте его ради нас завтра. Скажем, в три часа. Моя невеста слегка беременна, поэтому нервничать ей категорически запрещено.

Я моргнула, потом ещё раз. А потом захотелось потрясти головой, чтобы проверить: всё ли в порядке у меня с ушами и верно ли я его услышала. Но слух у меня хороший, даже музыкальный: только что из девственницы я превратилась в «слегка беременную». Браво. Просто зашибись.

– Пройдёмте, – показывает она рукой на какую-то дверь. Там нас усаживают в кремовые кресла за стеклянный столик. Явно какая-то крутая комната для избранных. Но зацикливаться на интерьере я не стала, хотя в другое время рассмотрела бы всё с превеликим удовольствием: у меня слабость к красивым вещам и гармонии.

– Беременная?! – шиплю я, как только Песочные Часы выдаёт нам бумаги и тактично уходит, извинившись.

Эдгар лишь бровь изгибает и невозмутимо начинает заполнять форму заявления.

– Импровизация, – бурчит он под нос, и в голосе его слышно довольное урчание хищника. – Не нервничай. Тебе нельзя.

Вот прибить бы его. Стукнуть. Галстук на шее стянуть так, чтобы крякнул.

– Беременная девственница, – язвлю, пытаясь сосредоточиться. Руки у меня почему-то дрожат, а в глазах двоится. От злости, видимо. – Я войду в легенды рода Гинцев, Эдгар Олегович.

– Не такое уж редкое явление. История знает примеры подобных конфузов. Он поднимает глаза. Они у него сейчас похожи на снеговые тучи – тёмные и мятежные. – Моего отца звали Отто. В своё время он изменил имя. По понятным причинам. К сожалению, документов не осталось. Поэтому я Олегович.

Его слова как снег – охлаждают и отрезвляют. Какая разница? Я могу побыть для него и беременной, если ему так надо. Всё же я ему должна. А он не монстр, каким рисовало его моё воображение.

Я успокаиваюсь и заполняю бумаги.

– Ты смешная на фото, – рассматривает он мой паспорт.

Таким меня не поддеть.

– Уверена: ты на фото вообще как индюк: надутый и злой.

– И красная сопля через нос.

Он что, шутит? Не сдержавшись, я начинаю смеяться и не могу остановиться. У меня слишком живое воображение. Нельзя же так.

Когда Песочные Часы заходит в комнатку, я, вытирая выступившие слёзы, сползаю по креслу.

– Гормоны. Перепады настроения.

Дама понятливо кивает.

– Побудь, дорогая здесь немного. Я скоро вернусь.

Наверное, взятку пошёл давать этой Анне. Я наконец-то успокаиваюсь, и когда он возвращается, уже вполне адекватно себя веду.

Мы заезжаем в мою новую квартиру. Я, наверное, год буду разгребать накупленные вещи.

– Надень это, это и вот это, – командует Эдгар, доставая каким-то чудом те вещи, в которые он надумал меня нарядить. Интересно, как ему это удаётся? Пакеты практически все одинаковые, однако он почти в них не роется. Просто путеводитель в мире купленных шмоток.

– У меня отличная зрительная память, – телепатирует он, наблюдая, как я верчу в руках нижнее бельё. Хочется провалиться сквозь землю. – Раздевайся.

– Может, ты выйдешь? – блею, как перепуганная коза.

– Нет. Раздевайся. И к этому тоже нужно привыкнуть. Очень быстро.

– Послушай, – прижимаю к груди я вещи, – не будет же твой хрыч проверять, спим мы вместе или нет. Стесняюсь я при тебе раздеваться или нет.

– Хрыч? Хм, – прячет улыбку этот несносный мужчина, – Оригинально. Варшавин будет в экстазе от нового прозвища. Правда, лучше не рисковать его произносить вслух. Но со мной можно. Раздевайся.

Я сажусь на кровать. Платье я ещё могу снять. Но дальше?.. Невозможно. Неприемлемо.

– Тебе помочь?

Яростно мотаю головой.

– Эдгар, я не смогу. По крайней мере, не сейчас. Пожалуйста.

– Хорошо. Я закрою глаза.

Лучше бы ты дверь с той стороны закрыл, дубина стоеросовая.

Ладно, это компромисс и лучше, чем ничего.

Он устраивается поудобнее в кресле. Откидывает голову и, вздыхая, закрывает глаза. Собственно, в таком положении, если не поворачивать голову, можно окосеть, пытаясь разглядывать то место, куда я забилась, чтобы переодеться. На всякий случай отворачиваюсь к окну. Спиной к опасному зверю, что притаился и делает вид, будто дремлет.

Я спешу, а поэтому всё делаю не так. Падают вещи. Платье не хочет сниматься – зацепилось молнией за волосы. Я чуть клок не выдрала, пытаясь его освободить.

– Можешь не спешить. У нас есть время.

Голос его – выстрелом в спину. Сердце зайцем, руки в дрожь. Кажется, я вскрикнула от неожиданности.