Анна Джи - Чили

Он должен был стать первым, и я бы не возражала, если единственным. Но нам не дали времени… Вернувшись однажды с учебы, я обнаружила в доме десяток федеральных агентов. Все смешалось тогда в кашу – исчезновение отца, Кирана и моей прежней жизни.

Первого мужчину я едва помню. Напилась в каком-то баре год спустя, подцепила более-менее подходящего, как мне показалось. А когда этот подходящий понял, что я девственница, вышвырнул меня за двери…

Хотелось курить…

В голову лезли глупые мысли о том, что фотограф сочтет меня высокомерной стервой, которая даже не позвонила, а ресторан «Гранд» напишет в блоге много всего нелицеприятного – ждали, приготовились, а блоггер не явилась.

Нужно было набраться сил и потребовать объяснить Кирана, что ему от меня нужно. Но, в очередной раз заглядывая в его глаза, я теряла дар речи. Боялась услышать ответ? Или понять, что мне все равно, что я до чертиков устала, и если он – все, что осталось от прежнего мира, я хочу его назад!

Вдруг раздался щелчок замка, и дверь в комнату открылась. Я задержала дыхание, чуть всерьез не рванув к тяжелой шторе. Но искать меня никто не стал – дверь также тихо закрылась на замок, а на кровати обнаружился мой рюкзак.

Киран в своем уме? Там же телефон!

Но вскоре выяснилось, что ум у него на месте, а мой телефон пропал. А вот ноут остался. Но толку от него без интернета? Машинально открыв крышку, я с грустью пробежалась взглядом по закладкам рабочего стола, когда вдруг обнаружила, что иконка «wi-fi» активна.

– Да ну! Не может быть… – пробормотала я, с замирающим сердцем открывая почтовую программу.

Найдя адрес агента Фрейдли, я послала письмо с одним словом «тест». Письмо тут же вернулось во входящие.

– Ну кто бы сомневался!

А вот браузер работал. Но письмо на почту полицейского участка через форму обратной связи тоже не ушло, вернувшись в мои входящие через несколько минут. Заголовок воодушевил на новую бойню мебели в комнате:

«Ну за кого ты меня принимаешь?»

Я нажала «ответить».

«За психа!»

«Совсем от рук отбилась…»

Глубоко вздохнув, я написала:

«И сколько мне тут сидеть?»

Ответа не было долго. Я даже испугалась, что он придет отвечать лично.

«А где бы ты предпочла сейчас быть?»

Я прикрыла глаза. Пальцы чесались написать «Подальше от тебя», но это было неправда.

«Дома».

Он так и не ответил, а я завалилась на кровать и прикрыла глаза.

– Надо увозить ее отсюда, старик, – Фейс мрачно следил, как домработница шустро приводит пол на кухне в порядок. – Могут подумать, что у тебя есть слабость, а у нас тут нет поддержки, сам знаешь.

– Все по плану, не нервничай.

Он огладил серебристую шкурку лосося – большой рыбины, разложенной на столе, и медленно вытащил нож из чехла. Деба тяжело вздохнула в руке, но от нее критика не обидна – ей можно. Да, рука дрожит, мысли мечутся, и в таком состоянии лучше вообще не хвататься за нож. Но тогда Элль останется голодной.

Не правда – он хотел все исправить. Но хватит ли терпения? А чтобы не наделать глупостей, нужно было занять руки.

– Уверен? – усмехнулся Фейс, ставя локти на стол. – Я наблюдал за ней – вся комната вдребезги.

«Стоим друг друга», – подумалось вдруг, и губы изогнулись в улыбке.

– Помолчи… – выдохнул он и прикоснулся лезвием к спинке рыбы. Черт, в этом было что-то особенное! Страшно вспомнить, сколько лосося перепортил, пока учился его разделывать. До сих пор воротит от одного запаха.

Фейс завороженно замер и в очередной раз не смог сдержать изумленного вдоха, когда на доске остались лишь ровные перламутровые кусочки филе.

– Мда, на тебя билеты продавать можно, – покачал друг головой. Дальше на разделочный стол лег авокадо. – Что будет? – ерзал нетерпеливо Фейс.

– Язык болтуна, фаршированный чесноком, – в руках блеснул ножик тоньше и изящней.

– И как я тебя терплю? – проворчал темнокожий, но покладисто замолчал.

Мякоть авокадо упала на дно стеклянной миски, туда же – морская соль, немного молотого перца…

– Васаби?

– Не можешь долго молчать, да? – оскалился, выкладывая горчицу в центр миски и поливая соком лайма.

– Дашь попробовать?

– Угу… – рассеянно кивнул и повернулся к плите.

– Как в ее спальне убраться-то? Может, на кофе ее пригласить?

Марша как раз вернулась с чистым ведром для осколков и вопросительно уставилась на хозяев.

– Займись этим, – кивнул он в сторону комнаты, – пусть на кровать залезет, пока Марша все уберет. И, Фейс, – окликнул он темнокожего, – она у меня дикая, поосторожней.