Анна Владимирова - По праву зверя

– Не надо мне угрожать, – с трудом выпрямился он у проема.

– А я не угрожаю. Пойди спроси у своего ученого, что делают со зверем, который выбрал себе самку, и что может сделать, когда к нему лезут в самый неподходящий момент…

Придурок бросил нерешительный взгляд на девчонку, а у меня внутри будто что-то дернулось из подсознания и прорвалось наружу. Я вспомнил, как она приняла меня за него, и в один вдох схватил его за горло у стенки, выпустив клыки и когти. Капитан задергался, отчаянно хрипя и хватая меня за запястья, пришлось ослабить давление.

– Ты с ней спал?! – приложил его затылком о железо.

Он только и смог, что отрицательно мотнуть головой, а меня будто из тисков выпустило. Клыки втянулись, помутнение прошло также быстро, как и настигло. Я отпустил капитана, и тот сполз по стенке, пытаясь отдышаться.

– Не входи сюда больше, это – наше с ней логово. – Я присел, заглядывая человеку в глаза: – Будут чужие запахи – получишь еще одного невменяемого больного ублюдка в моем лице, оно тебе надо?

Кэп тяжело сглотнул.

– Мы договорились. Я свое слово держу.

– Хорошо, – кивнул он, поднялся с трудом и вышел, шатаясь, а я хлопнул дверью. Щелкнул электронный замок. Та же клетка, но ничего, не надолго.

Как только нас отрезало от внешнего мира, отголоски умопомрачения зазвучали ярче. Я медленно повернул голову в сторону кровати и осторожно втянул запах… Чистое бешенство, даже сердце застучало быстрей и четче. В вены будто жидкого огня плеснуло, и я жадно сглотнул. Я хотел ее. Без остановки, до одури, до воя. Замер, нависая над ней и пытаясь обуздать все это внутри. Значит, вот оно как? Найти ту самую… А тело продолжало требовать взять. Только девушка вымученно отключилась, а я не собирался трахать бесчувственное тело.

– Придется потерпеть, – констатировал сам себе. Тишина каюты наполнила вдруг согласным спокойствием. Я огляделся – не шибко просторная, скорее – тесная, но все лучше клетки. А, кроме того, девочку свою долго ловить не придется. То, что она даст деру, даже не сомневался. Непривычные человеческие женщины к тому, что их раскладывают и присваивают без спроса, а эта всем им фору даст. Я с интересом разглядывал все, что было доступно взгляду – бледная кожа со следами моих зубов и когтей, круглые плечи, трогательные ямочки на округлых крепких ягодицах, черные спутанные волосы… Не смог отказать себе в том, чтобы дотронуться. Убрал волосы с ее лица и залез на кровать, инстинктивно отгораживая ее от дверей.

Чувство страха за кого-то кроме себя, озадачило и напрягло. Но все внутри было под контролем, и я успокоился. До утра.

По ощущениям, я так и не уснул, но для того, кто «проспал» все эти годы, ничего удивительного. Без снотворного и с новыми возможностями, что давала девчонка, жизнь заиграла новыми красками. Инстинкты просыпались, обостряя чувства. Жизнь пульсировала, разгоняя кровь и наполняя тело предвкушением. Я пролежал до самого утра, прижимая к себе ее и едва сдерживаясь, чтобы не разбудить и не продолжить. Отвлекали только мысли о том, как выбираться отсюда и что следует сделать первым делом. Я так увлекся, что даже не сразу заметил, что она вздохнула глубже.

Когда она застонала, я насторожился и обхватил ее лицо:

– Эй, – позвал хрипло.

Она повела головой, но просыпаться не спешила, и я решил действовать решительней. Жар у нее спал, на ощупь казалась даже ледяной – не помешает разогреть. Но где-то в глубине тревожило опасение, что ей плохо. То, что я пометил, но не довел дело до конца, было плохо. То, что может умереть – слышал в лаборатории от персонала. Но сейчас по идее все должно идти на лад – вон, даже щеки порозовели, и дышит спокойно. Я провел ладонью по ее лицу, лаская большим пальцем нежную кожу. Даже не думал, что это может быть настолько приятно. У меня пять лет не было женщин, а теперь вдруг есть та самая, с которой все по идее должно быть по-особенному. Но я понятия не имел, как это. Казалось, впервые трогаю женщину, переживаю, что ей может быть плохо… даже чувство вины, давно забытое, подняло голову. Ну и на черта мне весь этот багаж?!

Я опустил ладонь на грудь девчонке и сжал. Она хрипло застонала, завозилась, но терпеть уже не было сил, и я скользнул носом вдоль ее позвоночника, оглаживая бедра, присваивая… Мысль о том, что вся она – моя, выдрала из груди довольное рычание, и девочка дрогнула, вскинулась, пытаясь отползти, вывернуться, но чхать я хотел. Рывком вернул на место и запустил язык между ее ягодиц. Ее ощутимо тряхнуло в моих руках, но мне было мало, и я запустил в нее пальцы. Смотреть, как она дергается, как впивается тонкими пальцами в помятую простынь и крутит попкой, было невыносимо. Я дернул ее к себе, намереваясь рванутся внутрь без прелюдий, но что-то остановило, потащило к ней, и вот я уже склонился к ее шее, собрал волосы в кулак и коснулся губами чувствительной кожи, намереваясь… успокоить?