Анна Владимирова - По праву зверя

– Пошел вон, ублюдок, – процедила неприязненно.

Прикованный зверь напряженно дернулся.

– Ты подумай, мы можем оказаться лучше этих, – и он кивнул в сторону Дарджела. – Зови, не стесняйся.

И он вальяжно удалился, оставляя меня трястись от злости наедине со зверем.

– Док, – позвал он неожиданно участливо, – ты в порядке?

– Нормально, – только тут обнаружила в ладони скальпель. Вздохнув глубже, я положила инструмент на тумбочку и обернулась к заключенному: – Что такое?

– Я хотел с тобой увидеться, – нерешительно начал он. – Поговорить о тебе и Блейке… – Я замерла, хмурясь. Этого мне еще не хватало! – Блейк – мой лучший друг, – почувствовал мое настроение зверь и заговорил быстрее, – мы не моральные калеки, док…

– Хайди, – представилась я.

– Очень приятно, Хайди. – А улыбка у него добрая, даже мягкая. Глаза не такие, как у Блейка – прозрачные, как вода. И мой Зверь пугал с первого взгляда, а этот располагал к себе. Вид, правда, уставший и безжизненный, но в таких условиях откуда взять жажду жизни? Я снова подумала о Блейке… Он нашел выход, и упрекать его в этом глупо. Что бы на его месте сделала я? И пациент озвучил мои выводы: – У него просто не было выбора…

– Я понимаю, – осторожно опустилась на стул, рассматривая его.

– Ты для него – лучшее, что может произойти, – смотрел он мне в глаза. – Смысл жизни. И он отдаст за тебя жизнь, он сделает все, чтобы ты была счастлива. Это я не смог. А Блейк… он сможет. Просто в этих обстоятельствах все не так, как хотелось бы…

– Дарджел, я понимаю, – захотелось закончить этот разговор. Этот мужчина, казалось, слишком многое знал из того, что я еще не знала о себе, и от этого становилось неуютно.

– Прости, если надоедаю… Мне хотелось… что-то сделать для него, он меня так оберегает.

Странно было слышать, что Блейк кого-то оберегает. Хотя… почему нет? Они с Дарджелом единственные настоящие.

– Вы прямо как люди, – попробовала улыбнуться я.

Он улыбнулся в ответ:

– Мы можем быть такими же, да… Но только ради вас. – Его взгляд, блеснувший на секунду, совсем угас. Повисло неловкое молчание, которое хотелось быстрее стряхнуть:

– Я могу что-то сделать для тебя?

Его голос стал глухим:

– Тебя можно попросить еще снотворного, которое нам дают? У меня кончилось…

Остаток дня я ходила из угла в угол, не находя себе места. Когда закончился рабочий день, побросала остатки бинтов в ящики и, закрыв медбокс, направилась быстрым шагом по пустым коридорам. Слишком пустым, но я не сразу обратила на это внимание. Обычно на втором ярусе я уже натыкалась на механиков, сдающих смену, теперь же здесь было так тихо, будто все уже спали. Замерев и прислушавшись, я глянула на часы на запястье – восемь ноль три. Как обычно…

Внутри нарастала тревога, и я двинулась по коридору, стараясь ступать как можно тише, поэтому звук щелчка освещения заставил подпрыгнуть на месте. Включение аварийного тусклого голубого, рисующего пути эвакуации под ногами, выпустило разом весь накопленный за день адреналин. Я прижалась спиной к стене и двинулась по коридору. До моей каюты было еще два пролета – в иллюминаторах по утрам я даже видела солнце, а вот в медбоксе они транслировали только серо-синюю муть. Но сейчас это казалось сомнительным преимуществом. Вызовы капитана по комму ничего не дали – он просто не отвечал.

– Морган, твою мать! – зашипела я сдавленно и выругалась.

И тут с той стороны, откуда я пришла, послышались быстрые шаги, отдающиеся глухим звоном. Я едва не рванулась в их сторону, но что-то остановило… К ним прилагался сгущающийся горький цветочный запах и сдавливающее ощущение в висках и груди. Не раздумывая, я кинулась бежать. Да, выдавая себя с потрохами, но мое единственное преимущество – разделяющее нас расстояние. Взлетая по лестнице, я едва ли услышала, как шаги ускорились – он стал двигаться тише и будто скользил по полу, а не бежал.

В происходящее верилось с трудом. Я будто попала в какой-то триллер с маньяком-убийцей, который перебил уже всех, а я, сидя в своем боксе, даже не подозревала об этом. Добраться до каюты уже не представлялось возможным, и я неслась в сторону столовой, где, кажется, можно было закрыть двери. Один поворот, второй, третий… и закрытый шлюз! Мы что, тонем?! Как назло где-то что-то звучно застучало, и я добавила грохота, врезаясь на полном ходу в металлическую заслонку.

– Черт!

Воспаленные костяшки обожгло болью, стоило стукнуть в двери. Я заметалась в поисках ручных механизмов, когда вдруг меня ошпарило пониманием – поздно. Я, скорее, почувствовала его взгляд – он прожег кожу между лопаток, как огнем сигареты. Развернувшись лицом к коридору, я увидела его, стоявшего в нескольких шагах.