Степанида Воск - Не надо меня обижать

Однако за не безопасный секс нам и платили. Риск входил в условия работы. И все об этом знали.

– Ирма, ты долго будешь стоять в дверях? – на студии были сооружены несколько декораций, в одной из которых мы должны были сниматься.

– А что я должна делать? – с небольшой задержкой спросила у Родригеса.

– Ты меня совсем не слышала?

– Прости, Александр, я замечталась,– тут же покаялась.

– Дома будешь мечтать. В постели. А здесь надо работать, – режиссер явно был не в духе.

– Будет сделано. Дома. Мечтать.

– Ох, и договоришься ты мне, – пригрозил Родригес. – Повторяю еще раз для замечтавшихся. Вы семейная пара, бурно ссоритесь по поводу покупки новой кровати. У вас доходит чуть ли не до мордобоя, и на самом пике ссоры, ты, Сержик, опрокидываешь Ирму на спину и принуждаешь ее сексу. Ты же, Ирма, вначале сопротивляешься, но не сильно, а после входишь во вкус и соглашаешься. Работаем с обоих сторон. Суть вы поняли, в процессе разрешаю импровизировать. Главное, чтобы все сделать с первого раза. А то мне еще за монтажом следить и проконтролировать выкладку на сайт. Одним словом, время ограничено. Зато потом вы будете свободны, – обрадовал нас Александр.

– Если опять наставишь синяков, сделаю тебе засос на причинном месте или расцарапаю спину, – предупредила Сержика.

В прошлый раз после подобной импровизации я неделю не выходила на съемочную площадку. Сержик перестарался, шлепая меня по заднице. И так увлекся, что не рассчитал силы. В итоге у меня на ягодице появилось красочное свидетельство богатырской силушки парня. Он потом долго извинялся, даже мои любимые духи подарил, но с очередными съемками пришлось несколько повременить.

– Хорошо, дорогая. Как скажешь, – смиренно произнес Сержик, подарив мне воздушный поцелуй.

У меня закралось подозрение.

– И кого ты в этот раз охмуряешь? – слишком уж наглядно Сержик со мной заигрывал.

– А вот не скажу. А то ты опять меня раскритикуешь. Ты же не хочешь мне ничего рассказывать о своем бойфренде, вот и я не буду.

– Как знаешь, – пожала плечами, ожидая когда Родригес даст команду о начале съемки.

Она естественно, была произнесена внезапно. Операторы, а сегодня их было двое, должны были как-то умудриться снимать одновременно и крупный план, и панораму, стараясь друг другу не мешать. Я не знала как у них это получится, впрочем, меня интересовало совсем другое. Надо было выглядеть естественно и достоверно. А для этого следовало приложить достаточно усилий.

Вначале все шло хорошо. Мы с Сержиком обсуждали достоинства матраса, я демонстрировала как на нем можно прыгать. Парень не соглашался, считая, что для кровати это не главное. Наша перебранка вошла в острую фазу. Мы стали ссориться, я принялась размахивать руками, выражая свое недовольство. И совершенно случайно зарядила ладонью по лицу Сержику. Останавливать съемку было нельзя. Потому я сделала вид, что испугалась. А парень не придумал ничего другого, как кинуть меня на кровать и … начать связывать руки моими же чулками.

Я терпеть не могла быть связанной, начав беситься и вырываться уже по настоящему, не забывая играть на камеру. Однако разве с горой мышц возможно совладать? В итоге я оказалась стоящей на коленях со связанными одним чулком руками, а другой соединял руки и мою лодыжку. Так что при всем желании я не могла вытянуться во весь рост и перекатиться на спину.

Проникновение было грубым, воскресив в памяти давно забытые воспоминания. От боли я застонала. Сержик, кажется, наконец, понял, что переборщил с грубостями, сменив быстрый темп на более размеренный. Конечно, разница ощущалась, но сделанного уже не воротишь. В памяти то и дело всплывали мои крики, когда-то давно слетавшие с губ.

«Нет».

«Не надо».

«Прошу тебя».

«Пощади».

«Я сделаю все что ты хочешь, только не связывай меня больше».

Тело отказывалось мне повиноваться, а, требуемая по закону жанра улыбка, каждую секунду грозила сползти с лица.

Когда же это кончится? Этот кошмар длиною в полтора десятка лет. Я снова и снова переживала свое прошлое, которое казалось было погребено под огромным слоем пыли.

Сержик вошел в раж, вспомнил о словах, сказанных Родригесом до начала съемки. В итого я ощутила еще одну вспышку боли от нового проникновения. Физическая боль не шла ни в какое сравнение с болью душевной. В сознании смешалось прошлое и настоящее.

«Прошу. Не надо», – шептали мои губы.– «Только не так».

Пытка прошлым продолжалась. Откуда-то из подсознания лезли и лезли кадры жизни, от которых леденели руки, а тело наливалось свинцом. Я изо всех сил боролась, стараясь не подпускать жуткие воспоминания, но они все равно просачивались словно яд, отравляя мое существование в настоящем.