Елена Рейвен - Клетка

Вторые сутки я валяюсь в постели, вставая только сделать процедуры, выпить таблетки, и снова сплю. Отходняки от кокса всегда не проходят даром, а если это ещё и связано с физической и моральной болью, то и вовсе. Таня отпустила на домашнее лечение, когда я вышла из випа с кровавыми потеками на бедрах. Это единственное, что она может разрешить девочкам. В плюсе всегда должно быть от десяти до двадцати девушек, а если каждая начнет придумывать себе болезни и прочие причины для отсутствия, гости просто разойдутся по другим клубам. А это уже потери личные Татьяны.

Но от меня никакого толка в любом случае не было бы неделю точно, поэтому мне и позволено отлежаться.

Раньше я не имела такой возможности.

Москва. 10 лет назад.

– Всё будет хорошо, Вася, – Коля обнимает меня за плечи, когда гроб с мамой начинают закапывать. Я не отвожу взгляда от коричневой земли на красной ткани, которой обтянута крышка. Даже здесь и сейчас я не могу поверить и осознать, что это произошло на самом деле. Внутри словно всё занемело, так что я лишь отстраненно фиксирую руку отчима у себя на плече. – Мы и вдвоем проживем.

В этот момент я не осознаю, что означают его слова. По возвращении с кладбища запираюсь у себя в комнате, включив плеер и закрыв глаза. Так и засыпаю, вспоминая всё, связанное с мамой.

В школу я возвращаюсь спустя неделю. Коля заботится, привозя каждое утро и забирая после занятий. Ему это сделать не сложно, укладывается между делами своими. Девчонки каждый раз завидуют, наблюдая, как я сажусь в шоколадного цвета мерседес. Да я и сама не могу до конца поверить, что Коля так легко заменил отца, которому плевать на меня.

И вот после очередного дня мы стоим с девочками на остановке, обсуждая кто кому будет дарить валентинки, кто кому нравится и с кем встречается красавчик Миша Самойлов.

И словно четко по расписанию перед остановкой тормозит “мерин”, стекло опускается.

– Вася, садись быстрее, я спешу сегодня.

Я открываю дверь и опускаюсь на заднее сиденье, помахав подругам на прощанье. В этот момент я и предположить не могу, чем закончится для меня сегодняшняя поездка.

– Нужно заехать кое-куда, чтобы передать долг, – мужчина выруливает на шоссе, ведущее за город. Яркие огни и вывески сменяются темной лентой пригородной дороги, что с обоих сторон окружена густым хвойным лесом. Коля делает музыку погромче, я откидываюсь на сиденье, продолжая смотреть в окно. И размышляю о том, какие глупенькие у меня одноклассницы, ведь они даже не догадываются, что Миша Самойлов уже передал мне записку с приглашением на дискотеку в честь дня всех влюбленных и я приняла её. Вот для них будет сюрприз, когда я приду туда за руку с ним.

Чуть улыбаюсь, понимая, что я, сама того не ожидая, опередила всех красоток нашей школы.

– Приехали, Вась, подожди здесь, я пойду поговорю, – сказав это, Николай выходит из автомобиля. Я не акцентирую внимания на его словах, ну надо – значит, надо заехать. И уж совершенно неожиданно для меня становится, когда Коля открывает дверь. – Идем со мной, Вася.

– Зачем? – но я выбираюсь из салона, кутаясь в меховый полушубок.

– Так надо, – и меня ведут по заснеженной дорожке к небольшому дому.

– Куда мы идем?

– Я же говорил, мне нужно вернуть долг, я прогорел на последнем проекте, и меня поставили на счетчик.

– Плохо, но зачем мне…

– Ты – моя оплата, Василиса.

– Что-о? – я останавливаюсь посреди дорожки, но отчим хватает меня за руки и силком тащит к дверям. – Отпусти! – мой голос поднимается на октаву.

– Не могу, – он продолжает волоком тащить меня вперед, к железной двери дома.

– Пожалуйста, давай поедем домой, – висну на его руке из последних сил, цепляясь за единственного человека в этом мире, кто заботится обо мне. – Пожалуйста…

– Прости меня, – он толкает меня вперед, где мои руки тут же сжимают с такой силой, что на них сто процентов останутся синяки, и разворачивается, быстро направляясь к машине.

– Ко-о-оля-а-а! – кричу, но недолго: меня в ту же секунду с такой силой швыряют о стену, что весь воздух выбивают из легких.

– Он проиграл тебя, теперь можешь привыкать к своему новому дому.

Москва. Настоящее время.

Воспоминания о событиях десятилетней давности до сих пор заставляют меня вздрагивать и проклинать отчима, но свою жизнь я изменить уже не могу. Радует хотя бы то, что я не оказалась в притоне, подыхающей от передоза, хотя всё к этому и шло.