Ульяна Громова - Дело всей жизни. Книга первая

– Держи. Фирменный.

Я сделала глоток. Необычный напиток наполнил рот сладостью холодной малины и вдруг опалил нёбо, язык и губы острым перцем, тут же сгладив жар терпким шоколадом. Подруга, увидев моё ошеломление, хихикнула:

– Круто, да? Как секс. Сначала сладко и приятно, потом жарко и немного больно, а потом просто фейерверк ощущений!

– Да, правда, похоже, – поддакнула, будто на самом деле знала, как это бывает. А хотелось именно так: сладко и немного больно.

– А тебе как нравится? Сладко и нежно или больно и жарко? – лукаво шепотом спросила девушка и заговорщицки стрельнула глазами на одиноко сидевшего мужчину: – Смотри, какой жеребец. Крупный, статный, красивый. Так и прёт из него белая кость и голубая кровь. Слабо познакомиться?

Я сделала большой глоток, чтобы собраться с мыслями и дать очередной отпор. Стейра в каждом встречном видела потенциального парня на ближайшие ночи. Я порой завидовала, как легко она находила себе приключения и совершенно ничего не стеснялась. Меня и раздражала, и возбуждала эта её смелость или, скорее, пошлая наглость. Бывало, покурив с новыми знакомыми травки, она звала меня присоединиться к их любовным утехам третьей. Ей плевать, где отдаваться, и, как мне казалось, кому. Будь она не на работе, где строго следят за репутацией заведения, уверена, она бы уже вилась возле этого посетителя с недвусмысленными намёками.

– Я бы и сама, но… – подтвердила мои мысли подруга. – Ну так как, слабо?

– Нет, не слабо. Но он старше лет на десять.

И он действительно на фоне остальных посетителей выглядел иначе, притягивал к себе взгляд, хотя одет был просто. «Белую кость и голубую кровь» выдавала вальяжная уверенность в себе, хоть и расслабленная, но прямая спина и абсолютное спокойствие. Все его движения – скупые и точные – несуетливы и необходимы. Он однозначно знал себе цену. Да и характер у него наверняка под стать телу: мощный, прокаченный, закалённый, жёсткий, но добрый и великодушный. Почему-то в последнем я была уверена. Злые и жадные люди так гармонично, излучая внутренний свет, не выглядят. В мужчине определённо было что-то, что потянуло меня к нему, как мотылька на жаркий огонь свечи. С таким сгореть один раз и навсегда – высшее наслаждение.

– Значит, точно хорош. Давай, не теряйся! Когда трахалась последний раз?

Я вздохнула, сделала глоток…

Он повернулся, будто слышал наш разговор, осмотрел меня с ног до головы и встретился со мной взглядом, таким, что я оцепенела.

– О-о, он клюнул на тебя… Давай, подруга, смелее…

Я соскользнула с табурета и пошла к нему, будто он тянул к себе за невидимый, но для меня почти осязаемый повод. Он словно взял меня за горло и сделал безвольной куклой. А я и была поломанной куклой. Жила, механически выполняя привычные функции, пустая внутри, выпотрошенная когда-то любимым…

Присела напротив него, не зная, что сказать.

– Привет, – горло от волнения перехватило, и голос прозвучал хрипло.

– Привет, – ответил мужчина, откровенно оценивая моё тело. Будь мои глаза закрыты, я бы сказала, что меня гладят его руки.

Если он одним взглядом такое делает…

– Никогда не видела тебя здесь раньше…

О, флаг Америки! Что я несу?! Будто сама тут завсегдатай.

– Не будем тратить время на обмен конверсивами, – усмехнулся.

Показалось, что он старше меня не на десять лет, а на целую жизнь. Впервые поняла, что значит «ощутить ауру». Его была зрелой, сильной, жаркой и волнующей. Было в нём что-то по-звериному опасное и от того притягательное. Он, как синеглазый чёрный ягуар из легенды ольмеков, олицетворял царственность, независимость, силу, плодородие…

О, флаг Америки! Во мне будто проснулась большая кошка, выгнулась и предвкушающе потянулась, бесстыдно подставив зад и отодвинув хвост. Клитор заломило и прижало намокшими трусиками. От неожиданной звериной похоти меня окатило жаром.

Я поставила опустевший бокал между мной и мужчиной на середину столика, словно он мог защитить меня от непонятного влияния незнакомца, разорвать странное, неожиданно возникшее к нему притяжение… Но этого было мало. Я уже коснулась огонька, и спасаться нужно бегством, пока не сгорела.

Встала и рванулась в туалет – нужно умыться, прийти в себя, развидеть его синие яркие глаза и забыть тот зовущий рык хищника – альфа-самца, что я – могла бы поклясться на католической Библии – услышала в собственной голове.

Мужчина нагнал меня, повернул со мной в тупик с туалетными комнатами, вошел в одну из них со мной и запер дверь. Я повернулась и почти уткнулась ему в грудь. От него хорошо пахло солнцем и морским парфюмом. Еле слышно, и оттого ещё приятнее – моё тонкое обоняние было благодарно ему за это. Он, будто услышал мои мысли, повёл носом вокруг моих волос, я отшатнулась и прижалась к длинной каменной столешнице с чашей раковины.