Анна Яфор - Любимая серая мышка

– Ты уже слышала, что он расстался со своей… с Потаповой? – на красивом лице столько радости, будто она только что выиграла в лотерею. И хотя я понятия не имею, кто такая Потапова и действительно ли Лавроненко с ней расстался, думать о том, что другие женщины уже строят коварные планы, как заполучить его в свои сети, мне неприятно. А то, что эта белобрысая красотка не сможет предложить ему ничего хорошего, не вызывает сомнений. Иначе не стала бы вести себя так вызывающе. Она похожа на хищницу, собравшуюся на охоту. Вон, и одета соответственно. Вернее, раздета.

Обтягивающая бедра юбка такая короткая, что в ней и сесть-то спокойно нельзя. Мой отец в таких случаях говорит, что это не юбка вовсе, а шарфик сполз.

И грудь, того и гляди, выскочит из декольте. И из бюстгальтера заодно тоже. Хотя, наверно, этот момент охотница решила оставить на потом. Чтобы было чем впечатлить шефа.

Внезапно понимаю, что терзающее меня с утра волнение сменяется злостью. Я смотрю, как блондинка теребит верхнюю пуговичку на блузке, делая вырез еще больше и почти демонстрируя кружево нижнего белья, и жалею, что на столе принтер, а не чернильница с перьями, как в старину. Тогда было бы что плеснуть в эту улыбающуюся физиономию. И хищница бы умчалась чистить свою шкурку, а я перестала бы беспокоиться, что она рвется в кабинет Лавроненко.

– Маш, ты же мне поможешь? – наклоняется девица к моему столу и заговорщицки улыбается. А я приоткрываю рот от такой наглости и думаю, вцепиться в ее гриву прямо сейчас или подождать немного и узнать, чего именно она ждет от меня.

Все-таки удается сдержаться. Внутри все рвется и клокочет от возмущения, но я понимаю, что сейчас не время поддаваться этим чувствам. Иначе так и не узнаю, что она задумала.

– Так поможешь, Маш-ш-а? – противно шипит мое имя, прямо как змея, и демонстрирует белозубую улыбку. Хороша, аж тошно. Хоть бы какой-то недостаток в ней найти! Но она внешне идеальна, как с картинки.

И наверно, любому мужчине с нормально развитыми инстинктами сложно устоять перед такой красоткой. Как бы ни было неприятно думать об этом, скорее всего, и Лавроненко не сможет не повестись. Вон, она разве что из одежды не выпрыгивает!

– Чем именно? – я очень стараюсь не шипеть в ответ. Быть любезной или хотя бы просто спокойной крайне трудно, но это единственный мой шанс что-то выяснить.

– Ну пускай никого к нему, ладно? И не соединяй ни с кем, пока я буду в кабинете. Ты же сможешь что-нибудь придумать, правда?

Она серьезно? Собирается прямо сейчас, в рабочее время, соблазнять моего…

Стоп, Маша! Я сжимаю кулаки под столом так, что ногти впиваются в ладони. Немедленно успокойся! Во-первых, он совсем не твой, а во-вторых, в подобных ситуациях надо действовать хитростью, а не силой. Да и не драться же с ней, в конце концов!

Остается надеяться, что совещание шефа продлится еще долго, и этой змеюке просто надоест ждать. Вот только мне совершенно не везет. Дверь в кабинет раскрывается, и я слышу, как Лавроненко прощается с посетителями. А на лице блондинки расцветает торжествующая ухмылка.

– Сама судьба на моей стороне! – в ответ на это заявление снова хочется вцепиться в ее довольную физиономию. Почему я ничуть на нее не похожа? Ни внешне, ни тем более внутренне. Ни за что бы не решилась вот так, открыто, отправиться к мужчине, предлагая себя. То, что девица собирается делать именно это, нет никаких сомнений.

Она скрывается в кабинете, перед самым входом все-таки расстегивая еще одну пуговицу на блузке. А я сглатываю горький ком в горле, стараясь не думать о том, что сейчас будет происходить там. Только не получается. Мой сумасшедший горячий сон позволяет отчетливо представить далеко не рабочую обстановку. Но рядом с Лавроненко сейчас не я, а совсем другая женщина. И каждая новая минута, тянущаяся мучительно долго, только добавляет переживаний. И вскоре я уже не могу сидеть, вышагиваю туда-сюда по приемной, придумывая одну за другой причины, чтобы вломиться к шефу и помешать их рандеву. Но ни одна из причин не кажется достаточно серьезной, чтобы решиться на это. Да и если я влезу, скорее всего, останусь без работы. И вообще лишусь возможности видеть его. Поэтому так ничего и не предпринимаю, остаюсь в прихожей, изнемогая от обиды и ревности.

А потом дверь неожиданно распахивается. Слишком резко. Наверно, после любовного свидания должны выходить иначе. Да и как-то слишком быстро они… закончили. С замершим сердцем смотрю на вылетевшую из кабинета блондинку. Мне бы только не разреветься при ней… Но слезы высыхают, когда понимаю, что она выглядит… Я не нахожу подходящего определения, но совершенно точно знаю, что удовлетворенная шикарным мужчиной женщина должна быть какой-то другой. Не дышать, как загнанная лошадь, и не брызгать слюной от возмущения.