Елена Велес - Мадам мэр и нагловатый программист

– Мисс Беннет тоже нужен отдых, – последовал строгий ответ.

На «мисс Беннет» блондинка снова бросила на Рейну укоризненный взгляд. Ну почему она её продолжает так называть?

– Робин? – умоляюще спросил Диего.

– Я бы не против, малой, но раз твоя мама настаивает… – уныло улыбнулась блондинка.

– Мамочка, ты видишь, что…

– Диего Юлий Эскобар! – тоном, не терпящим возражений, строго сказала брюнетка.

– Юлий? Правда? – тут же выпалила Беннет.

Эскобар метнула на Робин непонимающий взгляд. На что блондинка лишь улыбнулась.

– Второе имя Диего – Юлий. Итальянское, не испанское. – пояснила она. – Почему?

Рейна какое-то время смотрела на Беннет, а потом сказала:

– Я хотела, чтобы мой сын знал о корнях своей матери. Это предки отца в шестнадцатом веке приехали из Испании в Мексику, а вот моя мать – итальянка.

– Так значит у тебя реально растёт юный Цезарь? – Беннет перевела взгляд на мальчика и подмигнула, – А юные герои должны слушаться свою маму и ложиться вовремя спать, чтобы вырасти сильными, смелыми и здоровыми.

– Фу, Цезарь? Кто это? – поморщился Диего, – Я хочу быть как Бэтмэн!

Робин по-братски похлопала парнишку по плечу и прошептала на ухо, но так, чтобы слышала и Рейна:

– А ты знаешь, что Цезарь был самым выдающимся командиром и правителем Италии в давние времена?

– Ну да, только у него не было суперсилы, – усмехнулся малыш с лёгким пренебрежением.

– Так с суперсилой любой сможет победить злых людей. А вот ты попробуй просто так, голыми руками, – Беннет покрутила ладонями перед лицом юного Эскобара. – Его суперсила была тут, – и женщина постучала указательным пальцем мальчику по лбу.

– А ты умеешь драться? – вдруг спросил мальчик.

Робин бросила короткий взгляд на Рейну. Та с лёгкой иронией смотрела на блондинку. Неужели она думает, что «мисс Беннет» такая слабачка?

– Знаю парочку приёмов, – усмехнулась Робин, – Я выросла на улице, и, чтобы защитить себя, пришлось научиться драться.

Она видела, как нахмурилась мадам мэр. Но это было правдой. Робин Беннет выросла на улице в компании таких же беспризорников, каким была сама. Она моталась по фостерским семьям, не задерживаясь там больше, чем на неделю. И лишь в четырнадцать лет, увидев смерть от передозировки одного из своих приятелей по несчастью, Робин вдруг осознала, что, если она не прекратит свои скитания, то может кончить плохо.

– Да, я выросла на улице, – повторила она. – Но уже поздно. Думаю, что тебе пора спать.

Она улыбнулась, видя, что малыш и правда уже зевает и клюёт носом.

Она проводила Эскобаров до их дома, подождала, когда Диего примет душ и ляжет спать. Робин хотела, чтобы Рейна знала про неё по возможности всё, ей не хотелось тайн от этой женщины.

Они сидели в беседке на заднем дворе. На самом дворе был ещё небольшой хаос, но в основном все разрушения уже были устранены.

Как и надеялась Беннет, город сильно не пострадал. О человеческих жертвах не говорилось, было только известно о пропаже двух кошек.

– Моих родителей лишили прав, когда мне было пять лет, – сказала она. – Насколько я помню, они были наркоманами. Потом была приёмная семья. Но в семь лет я сбежала из дома. Меня доставал их родной ребёнок, называя подкидышем. Сколько было потом фостеров, я плохо помню. Мне было четырнадцать, когда я в очередной раз ударилась в бега. Рей, можно покурить?

Эскобар кивнула, и Робин, достав сигареты, закурила. Она выдохнула дым и посмотрела в звёздное небо. Рейна не перебивала возникшую тишину. Она чувствовала, что Беннет хочет выговориться. Почему? Откуда такое доверие? Ведь женщина рассказывала о своём трудном детстве человеку, которого знает всего несколько дней.

– Его звали Нил, ему было семнадцать. И он провёл на улице больше времени, чем я. Он мне казался королём улиц, – грустно усмехнулась Робин, – Он знал, где достать дурь, кокс, колёса и, даже герыч. К нему всегда приходили какие-то ребята. У него, вроде, даже были свои люди в полиции, кто его прикрывал. Он знал, как правильно рассчитать дозу, чтобы не откинуть коньки. Он мне был, наверное, как старший брат, всегда оберегал меня. Ну, по-своему, конечно… – хмыкнула женщина, – И да… – видя вопрошающий взгляд брюнетки, ответила Робин, – Я пробовала всё, что у него было. Один раз он даже уколол меня… – на секунду блондинка задумалась и на ей губах появилась чуть кривая усмешка. – Пару раз, если честно. Это было офигительно, признаю, – Беннет резко выдохнула, – Знаю, Рейна… Не нужно меня упрекать! – блондинка взмахнула рукой, – Мне было четырнадцать, и я казалась себе достаточно взрослой, чтобы отдавать отчёт тому, что делаю. А потом… Потом я не знаю. То ли он неправильно рассчитал дозу, то ли ему подсунули какую-то грязь… Нил умирал долго, мучительно. Я должна была вызвать 911, но я испугалась. Забилась в какой-то угол под мостом и смотрела на это. Нил Уотсон. Мой друг, брат… Нет, мы с ним не были близки, если ты думаешь об этом. Я уже тогда знала, что мне нравятся девушки, – Робин усмехнулась, – Ладно, забудь. Не надо было на тебя вываливать всё это. Я пойду.