Оливия Лейк - Его игрушка

– Ты стала активно участвовать в социальной жизни города! Так неожиданно!

– Да, во мне проснулась тяга к доброму и вечному, – я даже руку к груди приложила. Женщина так неестественно рассмеялась. Я всунула ей открытку с пожертвованием – не нахаляву же есть бутерброды с креветками и авокадо!

– Дорогая, я слышала ты уезжала лечиться от алкогольной зависимости, – шепнула она сочувственно. Я улыбнулась – ну и террариум здесь! Почище чем у нас в учительской!

– Нет, что ты! – отмахнулась я. – Курсы медитации: хотела познать дзен и научиться не убивать на месте беспардонных нахалок.

Женщина рассмеялась высоким натянутым голосом. А как она хотела? Я могу и руку откусить!

– Ванда – такая сука, – услышала рядом, когда женщина отошла. А это кто? Невысокая шатенка, симпатичная, ухоженная. Кейт. Близкая подруга Дэйдры. Дружат скорее против кого-то, чем искренне друг с другом.

– Точно, – отреагировала я. Мы обнялись, и Кейт засыпала меня вопросами.

– Когда ты вернулась? Почему не позвонила? Нужно пообедать сегодня.

Она осталась рядом со мной, сплетничая о последних новостях, потрясших элиту Манхэттена. Было любопытно.

Через два часа пришла пора закругляться. Мишель с красивой высокой блондинкой подошли ко мне и объявили, что я могу выбираться из-за импровизированной стойки и даже перекусить.

– Мы принесли вам пирожных, – объявила блондинка и открыто, искренне улыбнулась. Я не могла объяснить почему, но мне она сразу понравилась. Бывает, видишь человека и понимаешь: это человек! Прямо с большой буквы.

– Дэдэ, познакомься – Эмили Хоук. Председатель правления фонда. Она работает в Генеральной Ассамблее ООН и курирует вопрос детской иммиграции, – проговорила Мишель и повернулась к ней: – Эмили, это Дэйдра Морган-Сторн, моя невестка.

– Очень приятно, миссис Сторн.

– Мне тоже.

Мы пожали друг другу руки и принялись обсуждать итоги мероприятия. Даже если Мишель и дала мне нелестную характеристику, Эмили никак это не показывала, наоборот, была очень дружелюбной.

– Да, людей не хватает, – говорила она. – Найти куратора, который смог бы общаться, прочувствовать слабослышащих детей очень сложно.

Я заинтересовалась. В подростковом возрасте я активно изучала жестовый язык. Мне всегда хотелось работать с детьми, быть педагогом, а дети бывают разными.

– Простите, Эмили, а что это за проект?

Мишель бросила на меня ироничный короткий взгляд. Да-да, я лезу не в свое дело и лучше бы меня тут не было, но я есть и спрашиваю.

– Есть небольшой вспомогательный центр по передержке, куда определяют детей в статусе «беженец» с проблемами органов чувств. Мишель, – она погладила ее по плечу, – как раз разрабатывает для них программу опеки. Тема сложная, требования к парам жесткие. Нам не хватает организаторов. Волонтеров хоть отбавляй, но людей ответственных и с навыками коммуникации как с детьми, так и с возможными родителями и благотворителями очень мало. Нам нужны представители от фонда.

– Я могла бы попробовать, – предложила и сама удивилась. Мишель тоже саркастично фыркнула.

– Правда?! – воскликнула Эмили. – Это будет очень здорово! Мишель введет тебя в курс дела. Спасибо, Дэдэ.

– Конечно, – кисло ответила сестра Джейсона. На том и порешили.

Часом позже мы с Кейт обедали в милом итальянском ресторанчике в Маленькой Италии 2 2 Небольшой район на Манхэттене, Нью-Йорк .

– С чего это ты решила помочь Мишель? Вы же в контрах, – поинтересовалась Кейт, энергично работая над десертом.

– Скучаю, – ответила то, что от меня ожидали услышать.

– Хочешь на мужа произвести впечатление? – иронично бросила она. – Вы вроде съехались?

– Нет, не хочу. И да, съехались. Женаты все-таки.

Я не знала, насколько Кейт осведомлена о наших с Джейсоном отношениях, но вдаваться в подробности не стала. Это наше личное, и знать всем вокруг не обязательно, что происходит за закрытыми дверями его роскошной квартиры.

– Но это ведь ничего не меняет? Ты завтра будешь на скачках со мной? – всполошилась Кейт. – Ты обещала! Я не выдержу Ванду и ее придурошного мужа одна!

– Конечно, буду! – успокоила я, хотя понятия не имела, о чем она. После обеда загляну к Дэйдре домой: переоденусь к ужину с Гэвеном и полистаю папку – освежу в памяти лица и события.

Вообще в этом обществе было легко. Подруги спрашивали, но ответами, по сути, не интересовались. Улыбались на любую глупость и говорить предпочитали о себе. Мне оставалось кивать, соглашаться и демонстрировать заинтересованность. И смешно, и грустно. Как-то пусто в жизни Дэйдры, если вот так она жила изо дня в день. Ничего настоящего, человеческого, созидательного. Даже с Джейсоном ее давно не связывали любовные отношения. Пусть между мной и «мужем» что-то сродни страстной ненависти, но от этого сквозило жизнью и эмоциями. Это было встряской. И это лучше, чем пассивное однообразное существование в бриллиантовой упаковке. С каждым днем я все лучше понимала, от чего бежала Дэйдра. Надеюсь, она будет счастлива, родит ребенка, а после – вернется и поставит точку в жизни, которую вела Дэйдра Морган-Сторн. По срокам как раз должно хватить – сестра была уже на шестнадцатой неделе, как она сама заявила. Я ведь не могу развестись за нее – это незаконно. А сидеть в тюрьме из-за этой аферы как-то не хочется. Весь наш маскарад тоже очень спорное мероприятие в отношении гражданского и семейного кодекса, но не преступление. Вроде бы…