Элла Савицкая - Мой любимый преступник

В кармане звонит мобильный, и я быстро вытаскиваю его. Неизвестный номер. Сомневаюсь несколько секунд, но все же принимаю вызов, сворачивая в один из дворов.

– Да?

– Макаров, ты какого хрена натворил? – облегченно выдыхаю, узнав голос друга. Дэн.

– Долго рассказывать. Ты откуда звонишь?

– Из автомата. Я, б***ь, в шоке. Приезжаю с вызова, а на тебя во всю ориентировки печатаются. Уже через пару часов твоя физиономия будет на всех столбах. Еще раз спрашиваю, куда ты вляпался, Димыч?

– Я в таком дерьме, ты себе не представляешь, – выдыхаю, опираясь на угол кирпичного жилого дома, и дрожащей рукой подкуриваю сигарету.

– Могу додумать. Весь участок на голове стоит. Тебя велено искать с собаками. Скажи мне хотя бы, ты причастен к чему-то?

– Нет, – выпускаю горький дым, – Просто оказался не в то время не в том месте. Я тебе клянусь, что ничего не сделал. Ты же меня знаешь, как никто.

Денис шумно выдыхает. Этот парень мне как брат. Мы дружим еще со школьной скамьи. Ходили в один спортивный кружок. Тусовались в одной компании. Никогда не делили девчонок и всегда находили компромисс. Он поверит мне, я знаю. И если надо будет, подставит себя за меня, ровно, как и я себя за него. Это – не друг. Это соратник, брат и родня. Таких многие годами ищут и найти не могут.

– Значит, слушай сюда, – уверенно говорит Дэн, – Выкидываешь мобильный, предварительно поломав симку. Телефон тоже желательно расколоти. Снимаешь наличку с карточки и дуешь из города. Не знаю на сколько и куда, и лучше мне не говори. Ни с кем не связывайся. Позвонишь через четыре дня на домашний, и будем решать, что делать дальше.

– А если добраться до столицы и пойти в органы там?

– Не смей. Я не знаю, что за канитель тут закрутилась и на ком конкретно она завязана. Понятия не имею, в каких отношениях капитан с руководством. Можно быть обычным подчиненным, а можно жрать из одного кармана. Ты меня понял?

– Понял, – выдавливаю сквозь зубы, обреченно кивнув головой, будто он мог меня видеть.

– Давай, брат. Береги себя и жду звонка.

– Спасибо.

Скидываю вызов и делаю все, как велел Денис. Хреначу телефон об асфальт, предварительно сломав карту, снимаю деньги и отправляюсь на вокзал. Ходить вокруг него приходится до самого утра. Полиции понаехало, как мух на сами знаете что. Дэн оказался прав. Моя физиономия и правда спустя всего несколько часов украшает каждую доску объявлений. Только ленивый не останавливался, чтобы прочитать написанное жирным шрифтом:

«Внимание, розыск!

Следствие просит оказать содействие в распространении информации об особо опасном преступнике.

Макаров Дмитрий Алексеевич. 12.05. 1991 года рождения.

Проживает по адресу: ххх

Приметы: рост 182 см, возраст 26 лет. Лицо овальное, нос прямой, крупный, глаза зеленые, на лице короткая борода и усы, ушные раковины прилегающие, волосы темные.

Особые приметы: небольшой шрам на лбу, и на правой щеке.

Был одет: черные джинсы, красная футболка, старые кроссовки.

Полиция просит всех, кому что-либо известно о местонахождении разыскиваемого, сообщить по телефонам:

806……

806….

Или по телефону 102.»

Дима

Видит Бог, я не хотел угрожать девчонке, которая сейчас была похожа на перепуганного зайца, попавшегося в капкан. Сидит, сбившись в клубок, пальцы сцепила, губы искусаны. Для нее я опасный преступник, с особой тщательностью разыскиваемый полицией. Моральный урод, убийца, насильник, черт его знает, что там нарисовало ее богатое, подпитываемое страхом воображение. Огромные серо-голубые глаза смотрели на меня с нескрываемой ненавистью и ужасом. От осознания, что я вызываю подобные эмоции, внутри все выворачивало. Выхода другого не было только. Почему выбрал именно ее с малявкой? Да просто из всех присутствующих именно они показались самым легким вариантом. Тогда я подумал, что они сестры. Четкого плана и вовсе не было. Бежать дальше из города не иначе как на этом поезде единственный вариант. Электрички первым делом шмонают обычно. В плацкартном хрен затеряешься. А здесь билеты проверяют только один раз, считав штрихкод, и больше даже не подходят, будто и нет тебя вовсе. Я вскочил в вагон прямо перед отправкой, благо стоит он всего две минуты на станции. Копов с собаками полный вокзал, уроды. Ощущение, будто все отделения города сюда подогнали. Даже Дэна видел. И он меня заметил. Едва кивнул головой и отвернулся, уводя напарников в другую сторону. Времени размышлять не оставалось. Вскочил в вагон, подождал, пока проводник пройдется по пассажирам, которые только заняли свои места, а потом подошел к ним. Этих двух я заметил еще на перроне. Обе такие улыбчивые, светлые, как солнечные лучи на сером пыльном вокзале. Аня эта все за руку держала девочку, рассказывала ей что-то и смеялась тихо. Я уже тогда понял, что именно к ним подсяду. Едут без мужика, сумок тьма, да и по возрасту и телосложению старшая сразу не внушала опасения, что начнет бороться. Одуванчик, ей Богу. Видно было, что ради мелкой на все пойдет. Так и случилось. Удивила только, когда решила бежать. Я от ее неожиданной выходки даже замешкался секунду. Дверь почти захлопнуться успела. Волна негодования поднялась на нее и на себя за то, что расслабился и дал ей сделать это необдуманное действие. Догнал в пару шагов, схватил, а потом увидел, как она от меня руками закрывается, и сам чуть не блеванул от собственного положения. Твою же мать, это когда такое было, чтобы девчонку так трусило от страха при виде меня? Я сроду на баб руку не поднимал. Голос – да, бывало, мог наорать, если бывшая жена тратила деньги на шмотки за сто баксов, когда я копейки собирал, чтобы за квартиру заплатить и не зависеть от ее богатенького папаши. Когда шампанское в ресторане заказывала с икрой черной, а я Цезарем давился, лишь бы не заставлять Игоря Михалыча за себя платить. Да, тогда мог прикрикнуть. Но чтобы ударить! Ни разу, как бы ни бесился. А эта смотрит на меня своими загнанными глазами, в которых слезы стоят, и я в их отражении как палач, занесший над головой наточенный до блеска меч. Рассказать бы ей, да не поверит. Послушает, головой покивает, а если отвернусь, тут же сдаст и облегченно выдохнет, как только меня из квартиры в наручниках выведут. И я не виню ее. Такова природа человека. Каждый доверяет только себе и своим близким. Кто я ей? Устрашающая рожа с ориентировки. Бандит, взявший в заложники ребенка. Ничего бы я не сделал этой Кате. Да и будь реальная угроза ее жизни, сдался бы сам, только она в это никогда не поверит. Порой страхи намного сильнее нас, а то, что рисуется в воображении гораздо страшнее реальности. Просто поверить в это сложно без доказательств. Показать ей флешку? Только подвергнуть опасности. Меньше знает, здоровее будет. Я все еще не в курсе, кого видел той ночью, и кто ведет на меня охоту. Поэтому намного проще и мне, и Ане этой просто три дня посидеть взаперти. Потом я свяжусь с Дэном, и мы решим, что делать дальше, а она уже сможет с чистой совестью позвонить в полицию и подробно выложить все, что знает.