Анна Владимирова - Единственная для зверя

Может, мои способности поизносились – черт знает. Я и не пробовал никогда затащить к себе в постель человеческую женщину – не было необходимости. Но стоило навести на лице девчонки резкость, стало ясно – нормально я на нее действую, ее взгляд уже невменяемый и пьяный, а сама не дрожит почти.

И я рванул ее к себе, впиваясь в ее рот с такой жаждой, будто в ней – вся жизнь. А сейчас именно так и казалось. Мне некуда деваться – буду играть по чужим правилам. Эта женщина – все, что у меня есть, и она каким-то образом спасает меня от забытья в звере. По крайней мере, пока. Я дернул с нее футболку, стараясь не разодрать ткань на части. Чем больше контакта с кожей, тем быстрее ее отпустит. А вот трусы снять не вышло – потому что стоило ее голой груди вжаться в мою, в моей башке сверкнуло. Я только сжал зубы, когда она вскрикнула, и бесцеремонно скользнул между ягодиц пальцами. Девочка впилась ногтями в плечи, напряглась в руках, выгибаясь:

– Н-н-н-е…

– Прости, – прохрипел ей в шею и попробовал опустить ее на себя с размаху, но она вскрикнула ярче, а меня больно приложило осознанием. Думал, куда хуже? А нет – перспектива обрисовалась так ярко, что перед глазами потемнело.

Моя жертва оказалась невинна. А когда она открыла глаза и посмотрела в упор, я замер.

Ее глаза были ярко-синего цвета. А взгляд врезался в память раскаленным стеклом. Мокрые ресницы дрожали все сильнее, когда она сдавалась, со стоном впуская меня. А я с каждым толчком в нее дурел все больше. Какая тесная… Я же ее порву к чертям! Выдержка таяла с каждым движением, дыхание тяжелело, а в паху резало уже так, что, казалось, лопнет. Но я из последних сил заставлял себя терпеть. Первый… я, мать его, у нее первый!

«И последний», – поставил внутри точку зверь, и я рванул ее на себя до упора. Пальцы скользили по мокрой коже, пытаясь удержаться, до синяков, до крика… Я пытался быть осторожным, насколько это вообще было возможно, а она хваталась пальцами за плечи, всхлипывая на каждое мое движение…

«Как ты тут вообще оказалась? Кто тебя так наказал? И за что?» – Вопросы жгли внутренности кислотой, но я не останавливался, продолжая удовлетворять звериную похоть, которой не мог сопротивляться. И не хотел. Девочка стонала все жарче, и это могло бы даже отдаленно напомнить ночь любви, если забыть о том, где мы и кто. Я наматывал ее длинные влажные волосы на кулак, оголяя нежную шею, и одержимо метил тонкую кожу. Только забыться не вышло – слишком долгим было воздержание. Я стиснул зубы, лишь бы не позволить себе навредить ей еще больше, и зарычал. Разрядка не принесла удовольствия и облегчения, член отозвался ноющей болью – мало. Но в голове просветлело достаточно, чтобы не позволить зверю взять верх окончательно.

Я подхватил девушку и понес к крану. Она напряглась в моих руках, замирая, и застонала, когда усадил ее на раковину. Только по взгляду становилось понятно – сломлена. И никакой обезболивающий эффект этому не поможет.

Я впервые в жизни пожалел, что не волк во второй ипостаси, потому что захотелось взвыть…

Я решила подработать летом. Думала, мама будет гордиться тем, что мне удалось вырваться из фермерского захолустного Виндингтона в город и поступить на факультет в Университет финансов и права. Колледжа было недостаточно для амбиций – хотелось большего.

Салана – дочь маминой подруги, которая работала в Смиртоне на овощном рынке, предлагала мне пойти в ночной клуб. «Верняк, – говорила она. – Денег там можно поднять за неделю столько, что хватит и на жизнь, и на съем нормальной комнаты на двоих».

Но одной пробной смены мне хватило, чтобы понять – такая работа не для меня. Сейчас, конечно, это дико смешно. Я врезала вышибале клуба между ног, когда он схватил меня, идущую с пустым подносом, за задницу проверить нервы на крепость… Придурок. И чем я кончила? Его пророчеством. Он тогда мне так и пожелал, чтобы меня, «такую трепетную недотрогу», отодрали где-нибудь в подворотне.

Я тогда гордо показала ему средний палец, а Салане сказала, что найду другую нормально оплачиваемую работу.

Нашла… Вернее, работа нашла меня через биржу занятости. Когда мне подписали договор, я чувствовала себя победительницей – кто ищет, тот найдет… неприятности на пятую точку.

Зверь вдруг задышал чаще, и воспоминания спутались, пошли белым шумом в голове, а с губ сорвался стон.

– Пить хочешь? – хрипло прошептал.